Господин Кристоф де Маржори, трагически погибший в ночь с 20 на 21 октября 2014 г. в авиакатастрофе в московском аэропорту «Внуково», когда самолет Dassault Falcon столкнулся с аэродромной снегоуборочной машиной, навечно привязан к российской Арктике. Теперь это еще и танкер ледового класса. И это не последнее «прощай». Благодарная Россия еще долго обречена вспоминать французского аристократа…
20% проекта «Ямал СПГ» принадлежит концерну «Total». Флагман в линейке из 15 судов, способных работать при температурах до –52 градусов и проходить через льды толщиной до 2,1 метра разработан специально для освоения Южно-Тамбейского газоконденсатного месторождения. Во время санкционного безумия 2014 года, глава четвертой в мире нефтегазовой компании, вынужденно, под давлением ЕС заморозивший контракт с «Лукойлом», не ушел из северного проекта с объемом вложений в 27 миллиардов долларов. Он говорил о том, что эмбарго не сработает.
Неслучайно, именно потому, что французский бизнесмен был не назывным, а искренним другом нашего государства, в церемонии наречения судна в порту Бронка принял участие президент России Владимир Путин, а его «крестной матерью» стала Валентина Матвиенко.
Но зачем он был нужен России? Деньги? Связи? Технологии!
Как вы понимаете, в самой Франции отродясь никаких нефтяных месторождений не водилось. Но работает в «Тоталь» аж 111 тысяч человек, не считая смежников и многочисленных НИИ, а объем добычи составляет около 130 миллионов тонн в год в нефтяном эквиваленте.
Все очень просто – компания добывает нефть и газ в 130 странах мира, причем, что важно, и в самых бедных, и в самых богатых. При этом, из каждого нефтяного месторождения французы добывают примерно 70 процентов находящегося там углеводородного сырья. Почему так мало? Потому, что это не железнодорожная цистерна – в земной коре вместе с ценным сырьем накопилось огромное количество песка и примесей, которые нефтяная пленка обволакивает. Для того, чтобы ее отделить, необходимо закачать в скважину разного рода реагенты. Они разрабатываются на основе, скажем, водоотталкивающих красок, которыми покрывают днища кораблей. Над этим работают многочисленные институты,аффилированные с "Тоталь".
А теперь российские цифры – у нас нефтеотдача со среднего месторождения составляет примерно 30 процентов. Потому, что мы богатые. Пробурили – она бьет. Перестала – покачали – отфильтровали. Законопатили – пошли дальше – у наших компаний нефтеносных полей много. Парадокс, но «бедные» французы готовы работать с этими «законопаченными» месторождениями.
А это значит, что жизнь таких городов, как Сургут, Новый Уренгой, Ноябрьск, Усинск, Когалым, Ухта, Салехард и еще десятков с сотнями тысяч людей, с инфраструктурой, ориентированной в основном на нефтегазодобычу и обслуживание самих себя, может продлится еще не на 30 – 35 лет (именно этот срок отводят специалисты на «иссякание» окружающих их месторождений),а на 70 -100.
