Спустя почти два года после теракта и гибели Airbus А321, следовавшего из Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург, недовольные размерами компенсаций родственники жертв обратились в суд. О перспективах дела, которое может создать в России прецедент, позволив потерпевшим впервые получить справедливую компенсацию, «Форпост» побеседовал с экспертом Романом Захаровым.
19 октября родственники жертв теракта на Airbus А321, следовавшего рейсом №9248 из Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург, подали иск в Замоскворецкий суд Москвы. Они требуют от страховщика «Ингосстрах», туроператора Brisco и владельца самолёта, американской компании ILFC, выплатить справедливую, по международным меркам, компенсацию. Возможные выплаты одного только «Ингосстрах» и его партнёра Allianz один из адвокатов истцов Стивен Маркс оценил в 700 миллионов долларов. Вторым адвокатом по делу со стороны родственников выступает Анатолий Кучерена.
По словам защитников, родственники пассажиров получили «мизерные компенсации». При этом родственники 116 из 217 пассажиров — всего 308 человек, пошли на сделку с «Ингосстрах». Часть из них получила даже менее положенных 2 млн рублей. А родственники членов экипажа получили и того меньше — всего по 100 тысяч рублей. Но 149 человек, чьи близкие погибли 31 октября 2015 года, не согласились на выставленные страховщиками условия. Именно их интересы и будут отстаивать адвокаты.
«Форпост» побеседовал с независимым авиаэкспертом и главным редактором журнала «Линия Полёта» Романом Захаровым, рассказавшим о том, почему родственники жертв авиакатастроф в России получают столь малые компенсации и возможно ли это изменить иском по делу катастрофы над Синаем.
Роман, какова вообще мировая практика подобных исков, особенно учитывая, что причиной катастрофы стал теракт?
— Подобные иски распространены. Люди хотят получить справедливую компенсацию из-за потери близких, тем более кормильцев. Но как раз те случаи, когда причиной авиакатастрофы признан теракт, часто бывают исключением при выплате компенсаций со стороны страховых компаний. Хотя в России при обязательном страховании гражданской ответственности перевозчика такого исключения нет. Его, в случае с «Когалымавиа», компания и оформляла в «Ингосстрах». И как раз по условиям этого страхования предусмотрены выплаты в размере 2 млн рублей в случае гибели человека. Хотя по западным меркам это небольшая компенсация.
Российские суды в принципе известны назначением маленьких компенсаций пострадавшим при разных обстоятельствах. Есть ли шансы у адвокатов получить здесь больше?
Какое-то целенаправленное противодействие властей в этом судебном процессе вряд ли будет. Но другое дело, что действительно — как можно проследить по случаям, например, с врачебными ошибками или неправомерными действиями сотрудников правоохранительных органов — у нас в России вообще всегда очень маленькие компенсации. У меня на памяти есть случай, когда человек после пыток в полиции получил 20 тысяч рублей компенсации. Это вопрос к судьям. И хотя постепенно всё улучшается, я бы не был уж слишком оптимистично настроен, ожидая многомиллионных выплат.
А почему в России компенсации вообще настолько отличаются в меньшую сторону от принятых на Западе?
Если говорить о компенсациях со стороны страховых компаний, то здесь должен быть компромисс между желанием общества, которое представляют в данном случае родственники погибших, и бизнесом. И здесь, на мой взгляд, страховщики допускают ошибку — они отстают от запроса общества, а он уже очевиден — люди наконец научились ценить свою жизнь. И пусть это страшно звучит, научились оценивать её в деньгах. И в деньгах она оценивается уже не в 100 или 300 тысяч рублей, а в той сумме, которую погибший человек мог бы заработать.
Но каким образом тогда должно быть организовано страхование?
Тут надо брать опыт развитых стран. Нужно иметь нормальные схемы компенсаций и шкалы, которые показывают, какие компенсации, из-за каких причин и для кого будут достаточны. И если градация по разным причинам происшествий есть и сейчас, то градация по стоимости жизни пассажира отсутствует. Такое предложение как-то уже обсуждалось — ввести, пусть это грубо звучит, «предполагаемую стоимость жизни человека» — его возможный суммарный заработок.
К сожалению, мы, россияне, конечно стоим «дешевле», чем во граждане многих западных стран. И пусть нынешние выплаты по 2 миллиона рублей это лучше, чем раньше, всё-таки жизнь человека в России стоит дороже этих денег. Поэтому по-человечески можно пожелать успехов Кучерене и Марксу в этом деле.
Адвокаты приурочили иск к присоединению России к Монреальской конвенции, увеличившей максимальный размер выплат жертвам авиакатастроф более чем в 4 раза — с $2 млн до $8,7 млн. Поможет ли это истцам, учитывая, что трагедия произошла двумя годами ранее?
К сожалению, скорее задним числом это не сработает. Кроме того, есть давний спор, и юристы до сих пор не пришли к единому мнению — какая компенсация должна быть в случае терактов. Потому что это форс-мажор, его невозможно предусмотреть. Поэтому адвокатам родственников жертв будет непросто добиться своего. Бизнес всё-таки тоже не может отвечать за последствия действий безумных фанатиков. В таких случаях скорее государство должно протягивать руку помощи.
Адвокаты назвали сумму возможной компенсации от одного лишь «Ингосстраха» — $700 млн. Какие суммы и по каким критериям назначают российские суды при подобных исках сейчас?
$700 млн — сумма нереальная, но адвокаты правильно делают, что выставляют цифру больше, чтобы в итоге получить меньшие, но адекватные деньги. И пусть наши суды не склонны назначать большие компенсации, но лиха беда начало.
Что же касается наших судов, то можно привести в пример случай другой трагедии с рейсом, следовавшим в Санкт-Петербург — катастрофы ТУ-154 над Донецком, произошедшей в 2006 году. Причиной, правда, был не теракт, а человеческий фактор. В 2007 году суд назначил очень разные компенсации. Причём разные настолько, что варьировались они от 100 тысяч рублей, до нескольких миллионов. Причём назначали столь разные цифры одни и те же судьи.
И чем объяснялся такой разброс по цифрам?
Коллеги-юристы пытались проанализировать решения и усмотреть какую-то систему. Выяснилось, что суд учитывал наличие детей, родственников-инвалидов, материальное положение. То есть суд воспринимал компенсацию, как некую социальную помощь.
По вашему, определение размера компенсаций должно происходить иным образом?
Как мне кажется, нужно разработать шкалу страхования, учитывающую и заработок погибших. Это позволит исключить как лишнее травмирование родственников жертв, так и лучше прогнозировать риски самим страховщикам.
P.S.
Учитывая, что риск теракта не всегда включён в страховой полис, в США и некоторых странах Европы родственники жертв погибших могут рассчитывать на помощь целевых фондов и организаций.
Выплатами жертвам терактов и их родственникам во Франции занимается «Гарантийный фонд защиты жертв терактов и других преступлений» (FGTI). Деньги Фонд берёт от страховщиков, перечисляющих по 4,3 евро с каждой сделки.
Так, родственники жертв теракта, произошедшего в Ницце в июле 2016 года, по заверениям государственного секретаря по помощи жертвам Жюльетт Меадель должны были получить в общей сложности от 300 до 400 млн евро. Учитывая, что в теракте погибли 86 и пострадали более 200 человек, компенсация по каждому случаю должна была составить не менее 1-2 миллионов евро или от 67 890 000 до 135 780 000 рублей.
Аналогичная программа помощи действует в Великобритании. Там размер компенсации определяет Служба выплат при Минюсте, он может составлять от 2 тысяч до 1 миллиона фунтов стерлингов.
Сбором средств для помощи жертвам терактов на западе занимаются и общественные организации. Так, после теракта в Манчестере, который произошёл 22 мая этого года, фонд We Love Manchester Emergency Fund собрал краудфандингом более 18 миллионов фунтов стерлингов. Родственники каждого из 22 погибших получили по 250 тысяч евро, остальные деньги были направлены пострадавшим.
После теракта 11 сентября 2001 года в США родственники погибших получили по $2 млн, а пострадавшие по $400 тысяч от фонда, созданного специальным актом Конгресса. Кроме того, в США принят закон, позволяющий американскому суду замораживать счета стран, признанных ими поддерживающими терроризм, и списывать с них деньги в пользу пострадавших от терактов.
В Испании жертвы терактов и их родственники могут рассчитывать на дополнительную пенсию. Так, родственники погибших в терактах 2004 года получили по 1 миллиону евро доплат.
В США, Испании, Израиле и некоторых других странах статус «жертвы теракта» закреплён законодательно, что помогает получить соответствующие компенсации.
В России аналогичных программ поддержки пока нет.
