Третьи сутки подряд суд в Северной столице слушает дело о теракте в петербургской подземке. Сегодняшнее заседание запомнится немым протестом предполагаемых террористов и рвущими тишину криками жертв взрыва.
В зале суда в четверг, 4 апреля, было гораздо меньше людей, чем в первые дни рассмотрения дела о теракте в метро Петербурга. Приставы ещё на входе в здание улыбались уже знакомым журналистам, вопросов о том, куда они направляются, не задавали.
Перед приходом судебной коллегии в зале воцарилась тишина, которую изредка нарушало поскуливание собаки кинологов у стеклянного бокса, где сидели одиннадцать фигурантов.
Триумвират Фемиды дал старт судебному процессу и прокурор Надежда Тихонова начала монотонно читать материалы дела. Почти три часа она тихо рассказывала о травмах пострадавших при взрыве, отмечая, что раны, ушибы и разрывы тканей люди получили именно из-за теракта.
Наконец, она подняла глаза от бумаг и заявила о необходимости допросить потерпевших. Сегодня в суд прибыли Самандар Алиев и Геннадий Даниленко. Во время взрыва 3 апреля 2017 года погибли их дочери - Дильбара Алиева и Оксана Даниленко. Перед началом допроса Тихонова принесла обоим свои соболезнования, после чего начала задавать вопросы о событиях того дня.
«Утром мы оба вместе выходили из дома, я - на работу, она - на учёбу. У подъезда разошлись в разные стороны. В середине дня она должна была встретиться с братом после учёбы на станции «Технологический институт» и поехать домой, я всегда знал об их передвижениях. Сын позвонил мне, сказал, что они не встретились.
Я ей пытался час дозвониться, телефон работал, но никто не отвечал. Потом в какой-то момент связь полностью оборвалась, а потом трубку подняли, я обрадовался, но ответила чужая женщина, сказал, что моя дочь в Мариинской больнице. Я сразу туда поехал, но уже было поздно», - рассказал Самандар Алиев.
Подсудимые и адвокаты заявили, что у них нет вопросов к потерпевшему. Следующим допросили Геннадия Даниленко:
«Оксана живёт отдельно… Жила отдельно от меня. Мы искали её по всем больницам. Когда надежды не осталось, поехали в морг, опознали. Она погибла сразу. Джалилов стоял у неё за спиной».
Обвиняемые спокойно смотрели на потерявших детей родителей. Кто-то зевал. Одна только Шохиста Каримова (единственная женщина среди подсудимых) хмурила брови и внимательно слушала рассказ о том, как умирали две девушки.
Один из них – Даниленко – до сих пор хранит в телефоне последнюю аудиозапись своей дочери. Оксана сделала её случайно. Находясь в метро, девушка переписывалась с подругой, в момент взрыва на телефоне включилась запись.
Даниленко включил её для присутствующих.
Некоторые журналисты не выдерживали – плакали, затыкали уши, выбегали. Приставы приносили воду. От стен суда эхом отскакивали нечеловеческие крики, звучавшие из телефонного динамика.
Люди кричали «Мама». Много раз.
После этого обвиняемые решили устроить немой перформанс. Случилось это, когда судья Андрей Морозов объявил перерыв на 15 минут. Участники процесса возвращались в зал, подсудимые выстроились с плакатами.
На листах бумаги они написали: «Мы невиновны», «Нас подставили», «Вы увидите, что на нас ничего нет», и приложили их к стёклам изолирующего бокса.
Уже через минуту Тихонова продолжила читать материалы дела. Около четырёх часов вечера Морозов остановил её: «На сегодня давайте заканчивать».
Слушателей попросили покинуть зал.
В понедельник рассмотрение дела продолжится. Суд допросит других потерпевших.
