Перейти к основному содержанию

Дом, в котором испугался жить даже его архитектор

дом слеза
© Форпост Северо-Запад

На углу улицы Рубинштейна и Графского переулка, среди пышных буржуазных особняков чужаком стоит дом-коммуна. У него несколько прозвищ: «слеза социализма», «дом забытых писателей»…

Его выделяет, прежде всего, внешний вид – авангардное здание в стиле конструктивизма кажется революционером среди представителей классицизма и модерна. Построено оно было одним из последних в этой части района. Группа молодых инженеров и писателей в 1929-1930 годах возвела его на паях, то есть «вскладчину». Автором выступил Андрей Оль.

Многие архитекторы при выборе места жительства отдают предпочтение своим творениям. Примеров масса: Антонио Гауди жил в доме на территории парка Гуэль, спроектированного им самим, Доменико Трезини поселился в собственном особняке на Университетской набережной, учитель Оля, известный Федор Лидваль, обосновался на Каменоостровском проспекте в здании, которое он построил по заказу матери.

дом слеза
© Форпост Северо-Запад

По воспоминаниям одного из жильцов «Слезы», архитектор также собирался въехать сюда со своей семьей, однако в последний момент «сбежал», предпочтя экспериментальному дому нормальную петербургскую квартиру с ванной, кухней и даже передней. А в 1940-ом он и вовсе переехал в Дом Бенуа, где проживала петербургская элита – Дмитрий Шостакович, младший брат и биограф Антона Чехова Михаил, маршал Советского Союза Говоров и многие другие знаковые личности.

Что же в здании на Рубинштейна заставило Андрея Оля усомниться в своем решении? Основное его отличие от соседей по улице - социальная идея. Оно должно было стать примером «нового быта», протестом против мещанства.

Первый этаж шестиэтажного дома полностью заняли помещения общего пользования – детские комнаты, библиотека-читальня, парикмахерская, раздевалка со швейцаром.

Но самое интересное – предполагалось, что жители всех 52-х квартир должны были принимать пищу в одной общей столовой, рассчитанной на 200 мест. Таким радикальным методом планировалось освободить семьи от забот по приготовлению еды. Жильцы сдавали свои продовольственные карточки администрации, ежемесячно вносили плату и получали трехразовое питание. Работали в кухне специально приглашенные сотрудники Нарпита. И только в буфете, где можно было купить десерт, дежурили женщины, живущие в доме. Отдельных кухонь, как, кстати, и санузлов, не существовало. По сути, планировка напоминала гостиницу или больницу.

Таким виделся творческой молодежи того времени коммунистический рай, а вера в светлое будущее была главной религией страны. Позже их потомки в полной мере вкусят «все прелести» подобного существования. Впрочем, определенные неудобства признавали и сами «слезинцы», как называли обитателей коммуны.

дом слеза
© Форпост Северо-Запад

«Звукопроницаемость была такой идеальной, что если внизу, на третьем этаже, у писателя Миши Чумандрина играли в блошки или читали стихи, у меня на пятом — уже было все слышно, вплоть до плохих рифм. Это слишком тесное вынужденное общение друг с другом в невероятно маленьких комнатках-конурках очень раздражало и утомляло», - вспоминала в своей книге одна из самых знаменитых жителей дома Ольга Берггольц.

Здесь жили писатели Ида Наппельбаум, Павел Евстафьев, Николай Костарев, Петр Сажин, драматург Александр Штейн и многие другие, чьи имена гремели в 1930-х, но оказались забыты сегодня.

Когда обитатели дома повзрослели, у них стали появляться дети, ежедневно обедать в столовой успело надоесть, а продовольственные карточки отменили, жильцы поняли, что они поторопились… «Обобществили свой быт настолько, что не оставили себе никаких плацдармов даже для тактического отступления… кроме подоконников». На них в своих комнатушках с помощью примусов и кипятильников готовили себе те блюда, которые действительно хотели, а не те, которые шли по меню.

За год до начала строительства «Слезы», вышел роман Ильфа и Петрова «12 стульев», которым зачитывалась страна. Прототипом коммуны на Рубинштейна с легкостью можно считать общежитие имени монаха Бертольда Шварца с его «пеналами», фанерными стенами и невольным участием соседей в жизни каждого квартиранта.

Missing материал.

Сегодня, несмотря на лаконичную форму, граничащую с примитивизмом, по стоимости квартир дом почти не уступает зданиям, расположенным в «золотом треугольнике» Петербурга. Цена одного квадратного метра здесь доходит до 5000 долларов.

Читайте спецпроект Форпоста «Каменные истории». Мифы, скандалы, жизнь легендарных домов Петербурга.