В этом здании стоял самый безопасный в России сейф-лифт – по ночам его поднимали на уровень второго этажа и держали под током. Однако это не помогло уберечь хранившиеся в нем драгоценности главного ювелира царской семьи. Кто и как совершил дерзкое ограбление?
При выборе места проживания Фаберже остановился на претенциозной Большой Морской. Решение основывалось на близости к Зимнему дворцу, где проживала семья основного заказчика. На этой улице уже располагались ювелирные дома Болина, Бутца и других конкурентов по цеху. Возможной борьбы и сравнений Карл Густавович не страшился, называя большинство из них «торговцами», а не художниками.
В отделке дома была использована только одна горная порода - красный гангутский гранит. Благодаря тому, что его обработали различными фактурами, материал имеет различные оттенки и поверхности. Полированные массивные колонны, наличники в фактуре «скалы», верхние этажи облицованы плитами в мелкоточечной обработке. В итоге здание не уступает соседним дворцам с лепниной, эркерами, ковкой и прочим декором.
Замысловатое оформление дома целиком отражало подход мастера и к дизайну своих изделий. «Меня мало интересует дорогая вещь, если цена её только в том, что насажено много бриллиантов и жемчугов», - рассуждал глава семейной фирмы. Выпускаемые Фаберже трости, портсигары, письменные приборы или ридикюли из золота, серебра, эмали и даже дерева говорили о статусе своего владельца не меньше перстней и диадем. Но настоящую славу компании принесли пасхальные яйца.
Император Александр III обратил внимание на работы ювелира при посещении художественно-промышленной выставки и заказал ему пасхальный сюрприз для своей жены Марии Федоровны. «Куриное яйцо» снаружи было покрыто белой эмалью, внутри находился «желток» из матового золота, в котором пряталась золотая курочка. Если ее открыть, внутри можно было найти рубиновую корону. Подарок удался на славу, Карла Густавовича сделали «ювелиром Императорского Величества и Императорского Эрмитажа» и попросили изготовлять такие презенты ежегодно. Стояли лишь два условия: уникальность и сюрприз. В итоге внутрь яйца помещали копию локомотива и вагонов транссибирского экспресса, гатчинский дворец или карету, в которой каждая крошечная деталь была действующей. Сначала их дарили только внутри царской семьи, а потом стали преподносить иностранным гостям. Так бренд довольно быстро получил мировую известность.
Обычно подарки заказывали самому Фаберже, но оригинальные сюрпризы делали и ему самому. Он состоял в дружеских отношениях с двумя не менее успешными предпринимателями - судовладельцем Гюнтером и сахарозаводчиком Кёнигом. Во время одной из встреч Кениг сообщил приятелям, что собирается съездить на лечение в Африку, и поинтересовался, чего бы они хотели в качестве сувениров из жарких стран. Тогда не существовало магнитиков, поэтому ювелир назвал первое, что ему пришло в голову - жираф! И напрочь забыл об этом разговоре.
Спустя несколько месяцев его разбудил своим ранним визитом озадаченный дворник. Уставившись в потолок, он растерянно бормотал: «Так яму никак не пройтить в ворота!». Карл Густавович решил, что работник не в себе. Пока, подойдя к окну, он не увидел огромное скопление людей перед своим домом. Изумленная толпа рассматривала самого настоящего жирафа, пока курьеры пытались решить, как завести животное в здание. Пятнистая голова тем временем с испугом заглядывала мастерские, расположенные на втором этаже. Позже его отправили в зоопарк Гельсингфорса.
Еще одна забавная история с участием экзотических животных произошла в Индии. Во время путешествия Фаберже по Цейлону махараджи преподнесли ему царский подарок - слона, в которого он с первого взгляда влюбился и решил перевезти в Россию. Для этого на даче в Левашово стали строить специальный загон. Однако слону не суждено было поменять климат из-за начавшейся первой мировой войны.
В здании на Большой Морской практически круглые сутки присутствовало множество людей. Здесь размещались главный офис и магазин, мастерские виднейших ювелиров, работавших в компании, и 15-комнатная квартира главы фирмы. Это требовало особой бдительности при хранении ценностей. С задачей должен был справиться огромный блиндированный сейф-лифт берлинской фирмы «Арнхайм». На ночь его поднимали на уровень второго этажа, а утром на умиление гостей торгового зала опускали.
В 1918 году в нем хранилось ценностей, общей стоимостью 7,5 миллионов золотых рублей. Часть из них принадлежала постоянным клиентам компании, которые знали о существовании самого безопасного в России сейфа и с началом Февральской революции принесли свои украшения в магазин.
Далее события разворачивались, как в фильмах вроде «11 друзей Оушена». Фаберже в разгар переворота сдал свой дом в аренду швейцарской миссии, в частности там поселился посол господин Одье. В качестве платы Карл Густавович попросил его принять на хранение шесть чемоданов и один саквояж с драгоценностями, так как планировал эмиграцию. Посол узнал о готовящемся ограблении и приказал перевезти все вещи в норвежское посольство под охрану двух швейцарских студентов. Естественно не прошло и двух суток, как все чемоданы исчезли.
Официальных версий о том, кто бы мог это сделать, озвучено не было. Но перед самым налетом некий швейцарец по имени Артур Фраучи (числившийся в списках сотрудников ВЧК как Артузов) общался с сотрудниками миссии. Кроме того, известно, что после неоднократных попыток чекисты вскрыли сейф-лифт в 1919 году. Описи составлено не было, и все содержимое (в том числе два последних пасхальных яйца для Николая II) также бесследно пропало.
«Где запрятаны наши вещи» — так озаглавил список сын Карла Евгений в 1927 году. Перед эмиграцией семья передала основные ценности знакомым и родственникам, так как на границе все изымали. Тайники располагались по всему Петербургу: в подвалах, скрытых комнатах, даже на территории Александровской больницы. Не все доверенные лица пережили революцию, и многие клады так и не были найдены.
Коллекционеры искали сокровища десятилетиями. Например, до наших дней дошло только 45 из 52 пасхальных яйца. Их цена постоянно растет. Девять штук были выкуплены российским меценатом Вексельбергом в 2004 году в Нью-Йорке за 120 миллионов долларов. Они вернулись на родину и сегодня хранятся в Оружейной палате. Большинство же находятся в частных коллекциях. Владельцами пожелали стать не только олигархи, но и такие особы как принц Монако и королева Англии.
