Перейти к основному содержанию

Спецдекларация Шрёдингера, или как заключённого Израйлита терминологии учили

Резонансное дело о хищениях топового бизнесмена, совладельца компании «Усть-Луга», споткнулось о пространственно-временной континуум. Суд в Северной столице не без помощи филологии поднял его на ноги.

Во вторник, 11 февраля, Смольнинский районный суд Петербурга отклонил ходатайство адвокатов совладельца компании «Усть-Луга» Валерия Израйлита, которые просили вернуть его дело о мошенничестве в прокуратуру. По мнению представителей защиты, в материалах есть непреодолимые препятствия, которые не позволят объективно вынести решение по скандальному слушанию.

Дело Израйлита вызвало широкий общественный резонанс во всей стране. Журнал Forbes назвал судебный процесс в отношении бизнесмена самым главным юридическим спором ушедшего 2019 года. Причиной тому стала спецдекларация о зарубежных активах. С таким ни в одном суде общей юрисдикции ещё ни разу не сталкивались.

Суть в том, что материалы добровольной декларации сведений о зарубежных активах Израйлита (которая, по идее, освобождает от какой-либо ответственности в силу добровольной подачи) стали основой для обвинения в выводе по подложным документам средств, выделенных на развитие порта Усть-Луга в Ленинградской области.

Сотрудники ФСБ узнали из переписки, что в начале 2016 года Израйлит подал декларацию об амнистии. После разрешения суда на выемку декларации из ФНС чекисты получили её в своё полное распоряжение.

В уголовном деле речь идёт о хищении средств, выделенных для развития порта. Следователи пришли к выводу, что почти 317 миллионов рублей от заказчика работ были переведены на подконтрольные Израйлиту ОАО «УЛПИК» и ООО «Мегатрейд», после чего были похищены. В частности, навар якобы состоял в разнице между новыми трубами (которые фигурировали в контакте) и бывшими в употреблении (которые поставлялись в порт на самом деле). Более того, бизнесмена обвинили в легализации денежных средств.

Сторона защиты, в свою очередь, подчеркивает, что в материалах нет никаких ссылок на события, связанные с мошенничеством – ни точное время переговоров с заказчиками работ в порту, у которых были похищены деньги, ни что-либо похожее на то. Также отсутствует чёткая информация о способе хищения.

На заседании 11 февраля суд допросил Антона Клементьева. В бытность Израйлита он значился начальником производства в компании «Строй Авто». Эта компания помогала придавать поношенным трубам более свежий вид. Свидетель пришёл в суд подготовленным, даже слишком – с подсказками на листах А4, где расписал свои будущие показания ещё до допроса.

– Это у вас что? – спросила Клементьева судья Смольнинского райсуда Анжелика Морозова.

– Показания, – смутился тот.

– Дайте-ка их сюда. Я их у себя оставлю, – сказала представительница Фемиды и аннексировала шпаргалку свидетеля.

Ничего сверхважного Клементьев суду не рассказал. Только подтвердил, как и многие ранее допрошенные свидетели, что трубы в порт поставлялись не новые. Но при этом Израйлит ему никогда не был знаком. С ним работал некий Михаил, фамилии которого он не помнит. Отметим, и защита бизнесмена, и он сам неоднократно заявляли, что они ни сном ни духом о том, что на объект поставлялись неправильные трубы.

– И что, практика поставки труб б/у нормальна и повсеместна? – поинтересовался адвокат Израйлита Сергей Азаров.

– Абсолютно, – не кривя душой ответил Клементьев.

Гвоздём судебного заседания стал отказ в возврате дела в прокуратуру и его обоснования.

Осенью прошлого года президиум Верховного суда РФ дал разъяснение об абсолютном запрете использовать декларации, которые были получены в рамках амнистии капиталов как доказательства по уголовным делам. В декабре 2019 года Государственная дума приняла соответствующий закон. Основываясь на этом, защита Израйлита и потребовала вернуть дело в прокуратуру. По словам адвокатов, в обвинительном заключении есть около 150 упоминаний сведений спецдекларации. Это, уверена защита, является нарушением гарантированного федеральным законом права на налоговую тайну.

– Защита ссылается на принятый Госдумой закон, что является нарушением действия закона во времени. На момент расследования этого закона не было, – парировала сторона обвинения.

– Действительно, – ответила сторона защиты, – закона не было, но упоминание данных спецдекларации есть в деле, которое мы рассматриваем сейчас, а не тогда.

В свою очередь, обвинители сделали резонансное заявление – они не будут ссылаться на декларацию и использовать её данные для доказательства вины Израйлита.

«Оспаривать и исключать из материалов можно только те доказательства, которые используются сторонами процесса в суде», – добавила представительница прокуратуры.

При этом упоминания спецдекларации в деле, как установила судья, всё-таки не является нарушением закона.

Судья Морозова в своём постановлении подтвердила, что в материалах дела действительно есть упоминание спецдекларации, но исключительно в контексте, как простой термин, а не как самостоятельное доказательство. В деле нет прямых отсылок к данным этого документа, а упоминание слова «спецдекларация» не противоречит ни позиции ВС, ни заветам Госдумы, ни нормам.

«Форпост» позволит себе расшифровать случившееся.

В тот момент, когда закон о запрете использовать данные спецдекларации ещё не вступил в силу, правоохранительные органы воспользовались своим правом изучить её, понять, исходя из документа, куда надо смотреть и где надо «копать», а дальше сделали выводы. Выводы эти были подкреплены полезными показаниями полезных свидетелей и рядом других следственных результатов, реализовать которые стало возможно после анализа амнистии капитала. Так, следствие в материалах дела действительно только лишь упоминает этот документ, но никак не апеллирует к нему как к доказательству.

А, как известно, упоминать — не значит жениться.

P.S: Загадывать о дальнейшей судьбе Валерия Израйлита пока рано – следствие даже не закончило представлять в суде свои доказательства. А после них это начнёт делать защита. Так что процесс будет долгим, к этому все готовы.

Зато отголоски спецдекларации, которая как бы есть и которой как бы нет, стала (и это очевидно) серьёзным юридическим прецедентом. Пример этой практики, уверены многие юристы, будет широко использован. Так что последствия мы увидим в ближайшее время.