Когда у основоположника советской нефтяной геологии Ивана Губкина спросили, чем он занимался до 1917 года, он ответил: «Преумножал нефтяные богатства России». Такая амбициозность в принципе характерна для выпускников Горного университета, что объясняется историческим контекстом.
Первое техническое заведение страны, созданное по указу императрицы Екатерины II, с самого начала считалось элитным. Там обучались те, кому предстояло создать крупнейшую сырьевую экономику в мире. Произошло бы это, если горным инженерам с первых же дней не твердили бы о достоинстве и важности миссии, возложенной на их профессию?
В американской культуре таких людей принято называть «self-made men». Они происходят из простых и порой даже неблагополучных семей, не имея унаследованного состояния и семейных связей для достижения высокого положения в финансовой, политической или других областях, поэтому ставку делают на настойчивость, трудолюбие и талант.
Дед Губкина был бурлаком, отец 8 месяцев в году отсутствовал – занимался рыбным промыслом в Астрахани. Родившийся в 1871 году в Муромском уезде Владимирской губернии, Иван Михайлович стал единственным членом многочисленной крестьянской семьи, которому удалось освоить грамоту. Родители считали это бессмысленной тратой времени, и только бабушка убедила их отдать смышленого внука в сельскую школу. Педагоги обратили внимание на способного ученика - помогли поступить в Муромское уездное училище, а затем в Киржачскую учительскую семинарию. Правда, в качестве наказания за написание эпиграммы на одноклассника его выпустили со справкой вместо диплома.
Есть легенда, что однажды молодой человек случайно нашел на чердаке дома своего друга учебник по геологии, которую оставил какой-то дальний родственник перед отъездом в Сибирь. Будущий нефтяник прочитал его за ночь и твердо решил развиваться именно в этом направлении. Однако, несмотря на желание, следующие пять лет он работал в сельской школе «народным учителем». Вынужденное распределение объяснялось договором с Земством, от которого во время обучения в семинарии он получал стипендию. По истечению срока Губкин направился в Петербург – перед ним маячило поступление в Горный институт.
Надо сказать, что получение Иваном Михайловичем высшего образования в сырьевом вузе – это история про невероятное упорство. Изначально ему удалось поступить только в Учительский институт. После окончания заведения он предпринял попытку попасть в Горный, но потерпел неудачу. Причина – отсутствие аттестата зрелости, который выдавали выпускникам гимназий или училищ. Тогда 32-летний Губкин отправился в Царское Село и вместе с выпускниками того года получил долгожданный документ, сдав необходимые экзамены.
Горным инженером он стал в 1910 году. Более того, был признан лучшим на курсе, и его фамилию по традиции вуза занесли на почетную мраморную доску. Правда, на тот момент новоиспеченному геологу уже исполнилось 40 лет - ровесники успели стать состоявшимися специалистами, кандидатами наук и даже профессорами. Требовалось стремительно наверстывать упущенное время.
Научная деятельность Губкина начала набирать немыслимую скорость. Как он сам писал: «В науку я вошел хозяином. В этом мне помог большой жизненный опыт». Еще во время студенчества он стал заниматься проблемами геологии нефти - проводил исследование Майкопского, Кубанского, Анапско-Темрюкского нефтеносных районов, а также работал на Таманском полуострове. По поручению Геолкома продолжил работу на юге страны и после окончания института. Практически каждая из перечисленных локаций принесла серьезные открытия.
Находясь месяцами в экспедициях, Иван Михайлович обрабатывал многочисленные образцы пород, анализировал генезис нефтяных залежей и закономерность их расположения. Так, по итогам изучения Майкопских месторождений Губкин предложил новый метод построения геолого-структурных карт подземного рельефа нефтеносных пластов.
Там же он первым в мировой практике установил новый рукавообразный тип залежей нефти. Подобного рода месторождения получили название «стратиграфические», или «шнурковые». Для них характерна извилистая форма залегания, что в начале XX века представляло большую проблему для геологоразведки и последующей добычи. Ловушкой для нефти в данном случае служат песчаники ископаемых русел и дельт палеорек. В 1911 году Иван Михайлович изучал расположение древних береговых линий и обнаружил отложения русел палеорек, впадавших в существовавшее в эпоху раннего кайнозоя Майкопское море. Его исследования позволили выявить богатые скопления нефти на Северном Кавказе и открыли широкие перспективы по поиску «черного золота» в других регионах.
На Таманском полуострове Иван Михайлович установил новый тип тектоники - диапировые складки с ядрами протыкания, известный ранее лишь на территории Румынии. Чуть позже он доказал их исключительную роль в образовании месторождений углеводородов.
С 1913 по 1917 год ученый работал на Апшеронском полуострове. Казалось бы, изведанные вдоль и поперек бакинские промыслы уже не могли принести никаких сюрпризов. Однако и здесь он нашел, а затем заполнил научно-исследовательские «пробелы». Геолог определил условия залегания и возраст продуктивной толщи, с которой связаны богатейшие залежи нефти Азербайджана.
На побережье Каспия Губкин приступил к изучению закономерности распространения и происхождения грязевых вулканов, и самое главное - установил их непосредственную связь с нефтяными залежами. В результате он пришел к выводу, что газо - и нефтепроявления и грязевой вулканизм генетически связаны с антиклинальными структурами диапирового типа. Теория подтвердилась, когда в указанных Иваном Михайловичем областях развития грязевых вулканов забили фонтаны нефти.
Успехи в области геологии послужили причиной того, что в 1917 году Министерство торговли и промышленности Временного правительства командировали Губкина в США для изучения месторождений и сырьевой промышленности. После возвращения в Россию по указанию самого Владимира Ленина он вошел в комиссию Главного нефтяного комитета ВСНХ и был назначен председателем Главного сланцевого комитета. Началась глобальная работа по организации горной и геологической службы Советской России. С этого момента и до конца своей жизни Иван Михайлович занимал исключительно руководящие посты в центральных учреждениях, ведавших нефтяной промышленностью страны.
Ученый был председателем Особой комиссии по изучению Курской магнитной аномалии, членом Госплана СССР, начальником Главного геологического управления НКТП (позже Союзгеологоразведка), вице-президентом АН СССР. И это еще далеко не полный список.
Кроме того, вдохновленный собственным опытом обучения в Горном институте в Санкт-Петербурге, он принял непосредственное участие в создании профильного вуза в Москве. Изначально в 1922 году стал ректором Московской горной академии, а затем в 1930-ом – открыл и возглавил Московский нефтяной институт, который по сей день носит его имя.
Несмотря на бурную организационную и педагогическую деятельность, Губкин, про которого говорили, что «он обладает даром видеть сквозь землю», не прекращал заниматься изысканиями. Одним из наиболее ярких примеров можно назвать предсказание крупнейших месторождений в Западной Сибири и Волго-Уральском регионе.
В 1932 году он дал научное обоснование необходимости начать нефтепоисковые работы в Западно-Сибирской низменности. Академик утверждал, что там расположена огромная впадина, в которой сотни лет накапливались благоприятные для образования нефти и газа осадки. Сравнивая территорию со схожими по истории развития локациями, где уже подтвердились запасы углеводородов, ученый утверждал, что добыча нефти в Западной Сибири «может обеспечить не только потребности Урало-Кузнецкого комбината, но и всего народного хозяйства СССР». Но озвученная идея встретила яростное сопротивление среди ряда коллег. Считалось, что труднодоступные земли между Уральскими горами и Енисеем абсолютно бесперспективны, а поиск нефти – нереален и лишен здравого смысла.
Губкин не сдался и добился в 1934 году организации геологоразведочной экспедиции в районы рек Большой Юган и Белая. Обнаруженные там места выхода нефти были признаны естественными, что свидетельствовало о наличии насыщенных пластов. На следующий год аналогичные сводки пришли из Сургута, где на берегу Оби первые геологоразведчики провели работы по бурению.
В 1939 году Иван Михайлович ушел из жизни, однако его прогнозы нашли отклик среди серьезных ученых и промышленников страны. «Главгеология» Наркомата СССР организовала масштабную геофизическую экспедицию, в рамках которой планировалось подготовить точки для глубокого роторного бурения. Однако поездку перенесли на послевоенный период.
Потребовалось время, и правота выдающегося ученого была доказана в полной мере, а ложные впечатления о бедности недр Сибири были рассеяны. В 1953 году на скважине в районе села Березово в 400 км от Ханты-Мансийска произошел газоводяной выброс, достигавший 50 м в высоту. Фонтан стал первым подтверждением того, что западносибирские недра действительно богаты залежами углеводородов. А в 1959 году скважина в Кондинском районе Ханты-Мансийского национального округа Тюменской области дала первую тонну нефти.
Как известно, по итогу работа отечественных геологов, нефтяников и газовиков позволила превратить Западную Сибирь из малонаселенной территории в крупнейший нефтегазодобывающий регион Советского Союза. Ивану Губкину принадлежит фраза, которая стала судьбоносной для России. Не теряет своей актуальности она и сегодня. «Недра не подведут, если не подведут люди».
