Перейти к основному содержанию

Почему дорожает бензин на заправках

заправка
© pixabay.com

За прошедшую неделю средняя стоимость бензина Аи-92 на отечественных АЗС выросла на 5 копеек и составила 45,31 рублей за литр. Аи-95 в рознице подорожал в среднем на 8 копеек, до 48,69. «Форпост» решил выяснить, почему растут цены на заправках в стране, которая наряду с Саудовской Аравией и США входит в большую тройку мировых лидеров по добыче нефти.

Почему продавать топливо в России – невыгодное дело

Повышение цен на топливо - один из наиболее серьёзных раздражителей для россиян. Оно и понятно. Казалось бы, углеводородов у нас пруд пруди, поднимать их из недр в промышленных масштабах мы научились ещё при Советском Союзе, систему транспортировки и переработки тоже давно наладили. Так почему же заправка автомобиля с каждым годом обходится всё дороже? Причём, даже в том случае, если биржевые котировки чёрного золота находятся на минимумах.

Последнее как раз таки объясняется очень просто. Всё дело в том, что львиную долю доходов профильные корпорации получают именно от экспорта сырья, внутренний же рынок им гораздо менее интересен. И в те периоды, когда цены на мировых торговых площадках идут вниз, а вместе с ними, естественно, падает и выручка, даже у самого социально ответственного руководителя появляется желание компенсировать недополученные доходы за счёт соотечественников.

Впрочем, это далеко не самая главная причина инфляции. Её основным фактором служит, прежде всего, отсутствие высокой маржи от реализации топлива на российских АЗС. И перспектива получить большую прибыль за счёт внешнеторговой деятельности. Поэтому властям для того чтобы избежать дефицита внутри страны и удержать цены на приемлемых уровнях приходится вводить демпфирующие механизмы, то есть компенсировать нефтяникам упущенную выгоду.

Missing материал.

Помимо пряника регулятор вполне может воспользоваться и кнутом. Так, в апреле на самом высоком уровне (и уже не первый раз) обсуждалась возможность временно ограничить экспорт нефтепродуктов в том случае, если недропользователи не смогут добровольно нарастить объём продаж в России. До столь жёстких мер дело, к счастью, не дошло, но тенденция, как говорится, налицо.

Упрекать бизнес в том, что он стремится к заработку, всё равно, что упрекать пчёл в том, что они собирают нектар. Ведь основная задача любой коммерческой организации – извлечение прибыли и, желательно, как можно более существенной. Так что без усилий контролирующих органов мы, вероятно, заправляли бы сейчас свои авто за ещё большие деньги. До полутора-двух евро за литр, как в Германии, Франции, Италии, Финляндии и большинстве других европейских стран, цены бы, конечно, не доросли, но молдавский уровень – около 90 евроцентов – нам вполне мог бы покориться.

Себестоимость добычи растёт

Конечно, рассуждая о прибыльности внутреннего рынка, можно вспомнить размеры так называемых золотых парашютов или оклады топ-менеджеров нефтяных корпораций. Если бы они «поумерили свои аппетиты», как рекомендовала в своё время Татьяна Голикова, и были бы «поскромнее», к чему призывал лично Владимир Путин, глядишь и торговать бензином внутри страны стало бы немного выгоднее.

Впрочем, скажем прямо, зарплаты руководителей государственных и частных корпораций - далеко не самая существенная статья расходов этих компаний. Себестоимость топлива растёт по иным причинам, и самая главная из них – удорожание технологий, необходимых для добычи и переработки углеводородов.

газпром нефть
© gazprom-neft.ru

В понимании большинства из нас, добыть нефть - всё равно, что добыть воду на кухне. Включил кран, и она потекла. Именно поэтому мало кого смущает, что пол-литра минералки в продуктовом магазине стоят дороже, чем пол-литра бензина на АЗС. Но на самом деле всё гораздо сложнее. Месторождения, залегавшие близко к поверхности земли и бившие фонтанами, стоило лишь до них добуриться, уже исчерпаны. Запасов чёрного золота пока хватает, но сосредоточены они в основном на глубине нескольких километров, зачастую в труднодоступной, необжитой местности. Поднять их из недр становится всё более проблематично, поэтому оборудование, которое используется в отрасли, постоянно усложняется. Сегодня по своему уровню оно уже сопоставимо с космическими технологиями, что, само собой, влияет на его цену. Естественно, в сторону повышения.

Растёт и стоимость ремонтов в случае выхода механизмов из строя. Происходит это, к сожалению, нередко, и не только из-за дефицита компетентных инженеров, способных обеспечить бесперебойную работу скважин. Дело в том, что нефть залегает в так называемых ловушках, ограниченных глинистыми непроницаемыми пропластками, которые не дают углеводородам вырваться и мигрировать дальше. Но это не аналог резервуара на НПЗ - большая часть бассейна заполнена породой, а в её порах как раз и находится чёрное золото. То есть геологические условия таковы, что оборудование для добычи нефти зачастую функционирует в очень агрессивной среде – песок и соль, выпадающая в осадок из пластовой воды, могут вывести его из строя буквально за несколько недель.

Борьба с отложениями солей

Сайченко
© Форпост Северо-Запад

«Основная причина солеотложений – высокая обводнённость скважин. Вода представляет собой хороший растворитель для многих веществ и способна при этом переносить большие количества минеральных солей. Они закупоривают перфорационные каналы, обсадные и эксплуатационные колонны насосно-компрессорных труб, клапаны. Скважина засоряется, это приводит не только к снижению её продуктивности, но и к преждевременному выходу из строя глубиннонасосного оборудования, внеплановым текущим и дорогостоящим капитальным ремонтам. Как следствие, значительно ухудшаются технико-экономические показатели профильных предприятий», - говорит доцент кафедры разработки и эксплуатации нефтяных и газовых месторождений Санкт-Петербургского горного университета Лилия Сайченко.

Предотвращение отложения солей в скважинном оборудовании – одно из направлений её научных интересов. Для большинства российских нефтяных компаний результаты подобных исследований – на вес золота. Ведь чем дольше эксплуатируется подземная кладовая, тем выше становится вероятность её обводнённости. А в нашей стране процент залежей, где добыча ведётся уже несколько десятилетий, весьма велик.

Например, на томских месторождениях «Газпром нефти» доля осложнённых солями скважин превышает 40%. В том случае, если не предпринять никаких превентивных мер, через 20–30 суток оборудование может выйти из строя. При этом один только подъём и замена насосного агрегата обойдётся в сумму свыше миллиона рублей. Если таких скважин почти половина, убытки компании-оператора окажутся катастрофическими, а объёмы добычи упадут до минимального уровня.

Сайченко
© Форпост Северо-Запад

«Наиболее распространённый метод, позволяющий предотвратить образование минеральных осадков - применение ингибиторов солеотложений. Эффективность их использования зависит, во-первых, от того, правильно ли выбран тип реагента и, во-вторых, от того, удалось ли достигнуть оптимальной концентрации в обрабатываемой среде. Но нефтегазоносные породы обладают различной смачиваемостью и сорбционной способностью. Поэтому к ингибитору необходимо предъявлять достаточно жёсткие требования. Он должен быстро и в большом количестве адсорбироваться на поверхности продуктивных пород при закачке, и достаточно медленно десорбироваться с поверхности породы при эксплуатации скважины. Вне зависимости от её характеристик», - поясняет Лилия Сайченко.

Такими свойствами обладает ингибитор, разработанный группой учёных Горного университета. Качественного рывка им удалось добиться за счёт введения кислотных добавок. Лабораторные исследования показали, что десорбция с породы при его использовании продолжительнее, чем при применении существующих аналогов – защита скважины от солеобразования гарантируется на год вперёд. А наибольшая эффективность достигается при закачивании в терригенный тип коллектора.

Понятно, что закупка реагентов, а, тем более, финансирование научных изысканий, которые позволяют повысить их эффективность, - это дополнительная финансовая нагрузка на недропользователя. Но если экономить на подобных расходах, убытки, само собой, могут оказаться гораздо более серьёзными.

Можно ли снизить себестоимость топлива

Газпром нефть
© gazprom-neft.ru

Внедрение в нефтегазовой отрасли инноваций, в том числе развитие цифровых решений, позволяет повышать продуктивность добычи, параллельно снижая операционные расходы. Однако всерьёз рассчитывать на то, что это позволит уменьшить себестоимость топлива, не стоит. Усложнение технологий, применяемых при разработке месторождений углеводородов, и удорожание профильного оборудования, вероятно, нивелирует позитивный эффект, достигнутый за счёт дигитализации и внедрения в производство результатов научных экспериментов.

Свою лепту в увеличение цен на бензин внесёт и ужесточение экологических нормативов. Как известно, нефть содержит растворённый в ней попутный газ. Раньше его попросту сжигали на факелах, не задумываясь о том, что это приводит к выбросам в атмосферу большого объёма СО2. Но в будущем, хотят этого нефтяники или нет, им придётся утилизировать диоксид углерода, то есть закачивать его в хранилища или транспортировать на нефтехимические предприятия, где его используют в качестве сырья. Все связанные с этим затраты, само собой, будут заложены в стоимость топлива.

Обсудить