Оксана Васякина — поэтесса, один из ключевых авторов новой волны женской поэзии в России. «Рана» — её первая книга прозы, и главное, что нужно о ней знать, умещается в краткий пересказ сюжета: это история о том, как женщина везёт прах своей матери через всю страну, чтобы захоронить его в родных местах.
Оксана Васякина пишет нерифмованные стихи, верлибры, и её поэзия вызывает у читателей либо огромное понимание, либо откровенное неприятие. Ненавистники спорят не только по поводу формы, но и по поводу тем: Васякина не скрывает, что она феминистка и лесбиянка, и большинство её текстов сосредоточены на «женскости» (нет, не женственности) и на ощущении разных женщин в современном мире.
«Женщина-женщина, даже находясь при смерти в ожидании врача, просит помочь ей надеть трёхкилограммовый силиконовый протез груди, чтобы врач не видел, что она увечна. Хотя он и так знал, что у нее нет груди. <...>. Она лежала на постели с открытыми глазами и распахнутой на груди ночнушкой. Её шрам на половину груди был виден всем. Всем, кроме неё. Когда Андрей рассказал мне это, я окончательно поняла, что она уже тогда была мертва. Странно, подумала я, что ее женскость умерла первой и только потом погибло её тело».
Для романа о смерти матери — с той же долей точности его можно назвать и только романом о смерти, и только романом о матери — аспект личной жизни и сексуальной ориентации Васякиной особенно важен. Упоминания о её выборе — один из ключей к «Ране». Женщина, которая открыто признаётся в любви женщинам, пишет роман о самой главной женщине в её жизни — и отношения эти безусловно трагические, так как объект любви уже не вернуть и не увидеть.
Трагические ещё и потому, что отношения матерей и дочерей (и шире — матерей и детей) редко бывают простыми. В сложной сути этих связей заключён и один из смыслов названия — «Рана»: «Рана не от того, что она (мать — прим. ред.) не осталась живой, а от того, что она вообще была». Эта истина может показаться слишком грубой, но смысл всего творчества Васякиной именно в том, чтобы называть белое белым, черное черным, смерть смертью и не скрываться от правды.
Одновременно «Рана» — роман о неизбывном горе и о переживании этого горя. Серьёзную роль в этом внутреннем процессе играет то самое проговаривание факта смерти, право называть смерть смертью, а не «всяким случаем», ведь всю жизнь в окружении автора «никто не хотел говорить о смерти», «смерти все смущались и боялись». И от констатации этих фактов не становится ни оскорбительнее, ни легче: отрекаясь от ритуальности речи, говоря обо всём напрямую, соединяя в тексте прозу, поэзию, эссе и пересказы важных для неё книг, Васякина только точнее бьёт в цель: достать до самого нутра читателя, сделать так, чтобы он задумался и о рождении, и обо всей своей жизни, и о грядущей смерти. А ещё — о том, что смерть, как ни парадоксально, способна сближать.
«После её смерти я почувствовала, что внутри меня появилась новая пустота и медленно, на ощупь, начала проникать в неё. Я проникала в неё, мой язык и взгляд постепенно становились материнскими, как и мои бытовые привычки. Когда я смотрю на мир, я чувствую, что она смотрит на мир через меня. Я чувствую её внутри себя постоянно».
Оксана Васякина начала писать «Рану» тогда, когда её мать была жива — смерти предшествовала тяжёлая болезнь. То есть Васякина имела силы посмотреть в лицо не только главному страху большинства людей, но и в глаза своему, личному страху и трагедии, которая уже осознавалась как неизбежная. Из этого сочетания отчаяния и силы и появилась «Рана» — острая, спорная, болезненная, но и одновременно целительная.
Некоторые читатели говорят, что они боятся браться за «Рану», потому что им очень страшно. Страшно было и мне. Страшно наверняка было всем, кто читал эту книгу. Но она позволяет выдохнуть и выпустить часть этого страха, и понять, что внутри не только страх, но и боль, обида, непонимание — и одновременно любовь, обожание, уважение, жалость. Так что смотреть в глаза страхам и называть всё своими именами очень важно, и Оксана Васякина это доказала.
