Это климатические активисты и политики, занимающиеся популизмом. Их необдуманные действия, прежде всего, запрет на инвестиции в ископаемое топливо привели к дефициту энергоресурсов и невиданному прежде росту цен на природный газ и электричество.
На прошлой неделе в Дубае прошла конференция, на которую съехались крупнейшие в мире производители и потребители СПГ, а также представители смежных отраслей. Темой практически всех дискуссий и, особенно, бесед в кулуарах, естественно, стал европейский кризис. Именно так и никак иначе участники форума характеризовали положение дел, сложившееся в Старом свете.
Например, генеральный секретарь ОПЕК Мохаммад Баркиндо заявил, что даже в условиях энергоперехода «для удовлетворения растущих глобальных энергетических потребностей требуется предсказуемость инвестиций в нефтегазовый сектор». Однако в условиях, «когда эмоции превалируют над разумом», а «климатические активисты диктуют свои правила игры», добиться такой предсказуемости невозможно. Такая конъюнктура, что самое интересное, практически никак не сказывается на объёмах эмиссии загрязняющих веществ, в том числе СО2, зато подрывает энергетическую безопасность многих регионов мира.
Министр энергетики Катара Саад аль-Кааби был ещё более категоричен. Он прямо заявил, что растущие цены на газ являются прямым следствием недостаточного финансирования профильных проектов, что обусловлено попытками искусственно ускорить энергопереход.
«Вокруг возобновляемых источников царит эйфория, которая вынуждает компании сокращать инвестиции в добычу природного газа. В то же время реальность такова, что со стороны всех наших клиентов существует огромный спрос, который мы, к сожалению, не можем удовлетворить в полной мере. Это связано именно с тем, что рынок недостаточно инвестирует в отрасль»,- приводит Oilprice.com слова Аль-Кааби.
Он также добавил, что низкая выработка энергии ветра, которая фиксируется в Европе в нынешнем году, - лишнее доказательство того, что ВИЭ не могут в одночасье заменить ископаемое топливо. А потому рост инвестиций в добычу природного газа - обязательное условие, несоблюдение которого может превратить энергетический кризис в бедствие глобального масштаба с гораздо более разрушительными последствиями, чем те, что мы наблюдаем сегодня.
«Форпост» попросил прокомментировать это утверждение ведущего отечественного эксперта в области ТЭК, ректора Санкт-Петербургского горного университета Владимира Литвиненко. В самый разгар пандемии, когда цены на нефть и газ во всём мире держались на минимальных значениях, он в отличие от многих «аналитиков», которые предсказывали конец эпохи ископаемого топлива, утверждал, что это временное явление.
«Как только воздействие коронавируса на глобальную экономику завершится, конъюнктура изменится, спрос на углеводороды вернётся к прежним объёмам, а цены на них пойдут вверх», - говорил Литвиненко в апреле 2020 года.
Согласен ли он с тем, что дальнейшее падение инвестиций в нефтегазовый сектор и чрезмерная увлечённость зелёными технологиями приведёт к снижению глобальной энергобезопасности?
Владимир Литвиненко: Очевидно, что общественное мнение сегодня формируется на основе преимуществ «зелёной» энергетики. В то же время её недостатки практически не обсуждаются, как и проблемы, которые могут возникнуть в случае дальнейшей интенсификации энергоперехода. Необходимость остановить процесс изменения климата используется для формирования лояльности потребителей энергии к возобновляемым источникам и водороду, а также дискриминации углеводородов. Нашей цивилизации активно навязывается идея, что уменьшить эмиссию парниковых газов можно лишь одним способом: за счёт отказа от использования ископаемого топлива.
В то же время, очевидно, что чрезмерно активный переход к новому энергетическому укладу ведёт к снижению устойчивости мировой экономики. В числе основных причин - отсутствие доступных технологий аккумулирования энергии солнца и ветра, а также наличие барьеров, которые препятствуют широкомасштабному использованию водорода. Эти и многие другие проблемы, которые не учитываются при формировании общественного сознания, создают среду неопределённости, препятствуют притоку инвестиционного капитала, приросту минерально-сырьевой базы углеводородных ресурсов и развитию профильных компаний в целом.
Сценарий капитальных вложений в добычу нефти наглядно демонстрирует резкое сокращение мировых инвестиций с $900 млрд в 2014 году до $400 млрд в 2020-м. Аналогичные тенденции характерны и для рынка природного газа. В то же время никаких реальных предпосылок к падению финансирования углеводородов нет. Они останутся основой глобальной энергетики в ближайшие десятилетия, спрос на них продолжит расти. А попытки изменить положение дел при помощи запрета на инвестиции, приведёт лишь к дефициту ресурсов и повторению энергетических кризисов в будущем.
- Тем не менее, борьба с изменением климата – это тренд, который и впредь будет оказывать давление на нефтегазовый сектор. То есть мир стоит на пороге целой череды энергетических кризисов?
Владимир Литвиненко: При решении климатических и экологических проблем в условиях формирования новой мировой экономики, ТЭК части государств действительно рискует подвергнуться дискриминации. Следствием станет снижение устойчивости не только энергетического комплекса этих стран, но и их экономик в целом.
Такая перспектива вполне реальна, прежде всего, потому, что баланс рынков углеводородного сырья сегодня определяется в меньшей степени экономическими, а в большей степени геополитическими факторами. Такими, как необходимость предотвратить изменение климата, а также минимизировать сырьевую зависимость постиндустриальных государств от стран-импортёров углеводородов за счёт возобновляемых источников, использующих энергию потока, прежде всего, ветра и солнца.
Следствием новой парадигмы глобального энергобаланса может стать снижение энергоёмкости мирового ВВП, увеличение разрыва в благосостоянии «богатых» и «бедных» стран, объективное удорожание всех видов природных ресурсов и, в итоге, высокомаржинальных товаров прямого потребления. Бюджетные кризисы, кризисы суверенных долговых нагрузок, региональные и мировые пандемии, международная военно-политическая нестабильность будут усиливать и без того избыточный уровень неопределённости на мировых рынках углеводородного сырья. В то же время спрос на него, ещё раз повторю, останется существенным на протяжении многих десятилетий.
- Вы рисуете довольно пессимистичную картину будущего нашей планеты. А существует ли выход? Возможно ли избежать такого развития событий?
Владимир Литвиненко: Конечно. Многие считают, что переход к новому энергетическому укладу произойдёт исключительно за счёт возобновляемых источников энергии и водорода. Мы же исходим из того, что трансформация глобального ТЭК, которая позволит заметно сократить антропогенное воздействие на биосферу, должна заключаться не в избавлении от углеводородов, а в их постепенной замене альтернативными источниками.
Параллельно необходимо увеличивать объём переработки отходов, продолжать работу над повышением качества топлива; внедрять доступные технологии, позволяющие минимизировать воздействие на окружающую среду традиционных объектов энергетики, создавать более эффективные способы улавливания загрязняющих веществ, в том числе СО2.
Если этим не заниматься в расчёте на скорый энергопереход, то к середине столетия мы, по-прежнему, будем жить в мире, где потребление нефти и газа останется очень высоким, а их добыча, переработка и использование из-за отсутствия должного финансирования всё ещё будет наносить природе значительный вред.
