В научном сообществе Туманного Альбиона заговорили о критическом падении интереса абитуриентов к гуманитарному образованию. Если в 1961/62 учебном году студентов соответствующих специальностей было 28 человек на сотню, то к 2019/20 году уже только 8. Такие данные содержатся в докладе Габриэля Робертса «Гуманитарные науки в современной Британии: Проблемы и возможности», опубликованном 23 сентября на сайте института политики в области высшего образования. Куда приведёт заявленная тенденция и чего в этой связи можно ожидать в России?
Отметим, что Габриэль Робертс сужает круг гуманитарных дисциплин до их наиболее рафинированного перечня: история, филология, философия, литературоведение и искусствоведение. Это, так называемое, классическое образование, расцветшее ещё в Древней Греции и Риме. В сферу внимания исследователя не попали общественные науки, такие как экономика или юриспруденция, творческие дисциплины, а также смежные специальности, на стыке гуманитарных и естественных наук, такие, например, как психология.
Словом, упадок в Британии переживают дисциплины, наиболее оторванные от практики, которые в обиходе иногда иронически объединяют под термином «болтология». С одной стороны, казалось бы, нет большой беды в том, что современное динамичное и склонное к утилитарности общество отторгает подобные рудименты античности. Однако, по мнению Робертса, классических гуманитариев отличают некоторые востребованные сегодня качества. Например, навыки эффективного ведения переговоров и эмпатия.
Кроме того, не следует отбрасывать тот факт, что 23% членов британского парламента имеют учёные степени именно по классическим гуманитарным дисциплинам. Анализируемая тенденция рано или поздно приведёт к приходу в парламент принципиально новых людей, ориентированных на практику. Либо структура представительного органа не изменится, а классическая гуманитарная магистратура превратится в узкий сугубо элитарный клуб – инкубатор для парламентариев.
Ослабление позиций гуманитарных наук в британских университетах Габриэль Робертс связывает, например, с туманными перспективами финансирования исследовательских проектов по соответствующим направлениям. Особенно после отрыва британских учёных от грантов Евросоюза в связи с Brexit – выходом страны из объединения. Однако исследователь отмечает, что это лишь поверхностный симптом. Корни проблемы кроются в ослаблении мотивации. В Британии 53% абитуриентов заявляют, что в выборе университетской специальности руководствуются планами будущей карьеры, другим 47% важнее интерес к предмету. Сегодня классические гуманитарные науки в опале у тех и других.
Сравнение молодых британских гуманитариев со сверстниками по уровню заработка, казалось бы, опровергает предположение о материальных предпосылках падения интереса к истории, филологии и философии. Доход специалистов этих категорий (непосредственно по окончании вузов) составляет сегодня 23,5-24 тысячи фунтов стерлингов в год при среднем - 24 тысячи фунтов. На старте карьеры разрыв практически неощутим, но с годами он имеет свойство усиливаться. Инженеры, экономисты или естественники, продвигаясь по карьерной лестнице, увеличивают свои заработки, а гуманитарии рискуют перейти в категорию умудрённых опытом профессионалов с той же зарплатой, какую имели по выходе из университета. Более того, средний заработок в анализируемой сфере у специалистов со стажем оказался ниже, чем у людей без высшего образования.
Что касается мотивации, связанной с интересом к профессии, то тут можно вспомнить высказывание авторитетного американского философа и политэконома Френсиса Фукуямы о прекращении процесса мировой истории к концу 20-го века. Раз больше нет истории, то и в историки идти уже неинтересно. Сегодня в безусловном фаворе так называемая категория STEM (science, technology, engineering, mathematics), объединяющая естественнонаучные, точные и технические дисциплины.
Ситуация в России в целом близка британской, но сокращение количества гуманитариев сдерживается из-за преобладания в вузах бюджетных, то есть субсидируемых государством, мест. Распределяемые Минобрнауки контрольные цифры приема на бесплатное обучение напрямую влияют на предметную структуру высшего образования.
По данным Минобрнауки, в 2013 году за счёт бюджетов всех уровней на первые курсы вузов поступило 2244 будущих историка, 3003 филолога, 572 философа и 1661 журналист. По каждому из перечисленных направлений подготовки в 2020 году количество субсидируемых мест было увеличено. Прирост составил от 2% у журналистов до 22% у философов.
В ближайшие годы, судя по контрольным цифрам приёма на бюджетные места, гуманитарная когорта в России численно не пострадает. Например, на 2022/23 учебный год запланировано на 7,7% поднять квоту для культурологов и кураторов социокультурных проектов, и почти на 16% для историков и археологов. Хотя распределение ещё могут скорректировать, поскольку существует проблема незанятых бюджетных мест. Она уже знакома многим российским вузам. В этом году с ней пришлось столкнуться даже ведущим университетам.
Рано или поздно высшей школе придётся реагировать на изменившиеся предпочтения школьников. По оценке Российской академии образования, 36,4% мальчиков хотят стать программистами. Следующие 3 позиции с большим отрывом занимают инженер (8,3%), врач (7,1%) и актёр (5,7%). Напомним, что по классификации, которой руководствуется Габриэль Робертс, врач относится к естественникам, а актёр к творческим профессиям. Из классических гуманитариев наибольший результат у профессии журналиста, но он ни в какое сравнение не идёт с топовыми позициями – всего 1,1%. В предпочтениях девочек актёр у них поменялся местами с программистом, но чисто гуманитарные профессии так и не вышли за 5% барьер.
Британская система субсидирования высшего образования отличается от отечественной. Государство там поддерживает непосредственно студентов и выпускников университетов и колледжей через компенсацию образовательных кредитов. Система построена так, что специалисты с низкой зарплатой избавляются от долгового бремени. Очевидно, что государству в такой ситуации невыгодно, когда количество низкооплачиваемых специалистов растёт – это автоматически увеличивает расходы на образование.
Поэтому Габриэль Робертс не предлагает бороться с падением интереса к гуманитарным специальностям через стимулирование дополнительного вузовского приёма. Он пишет о необходимости восполнить дефицит гуманитарных знаний за счёт расширения преподавания по этой группе дисциплин на двухгодичной предвузовской стадии обучения (A-levels).
Вместе с тем, будущим гуманитариям, для повышения их конкурентоспособности в рамках бакалавриата и тех же A-levels, рекомендуется давать больше смежных навыков в точных и прикладных науках, например, информатике.
В России формально такая универсализация на уровне средней школы существует, в том числе в 10-11 классах, сопоставимых с британским уровнем A-levels. Пока она сохраняется, педагогические вузы продолжат готовить, по крайней мере, в рамках бакалавриата, школьных историков или учителей русского и литературы. Но следует ли относить этот процесс к успехам отечественного гуманитарного образования? Едва ли.
