Перейти к основному содержанию

Почему экономика отторгает вузовских выпускников

Российское высшее образование на 40% работает вхолостую. Именно такова в нашей стране доля людей, у которых дипломы не соответствуют фактической специальности. Среди выпускников вузов 28% вообще не могут трудоустроиться. Чуть легче других найти работу медикам, химикам и специалистам по ядерной энергетике, но и там каждый пятый по окончании обучения остается не у дел.

И это не связано с увеличением числа студентов. Оно сокращается уже в течение десяти лет. Проблема в несоответствии структуры вузовских специальностей потребностям реальной экономики. Специфический российский феномен продавцов-педагогов – как раз следствие этого дисбаланса.

Missing материал.

Представим себя на месте старшеклассника или его родителей, озадаченных выбором будущей профессии. Школа сейчас профориентацией не занимается, приходится разбираться самостоятельно. Оценить, насколько востребована та или иная профессия можно по количеству вакансий в интернете.

Если зайти на портал крупнейшей российской рекрутинговой компании HeadHunter, то распространенное мнение об избытке экономистов может показаться преувеличенным. Число открытых позиций менеджеров с отрывом превосходит остальные направления. Причем часто в числе работодателей можно встретить солидные и известные организации, в том числе кредитные и страховые.

По данным Росстата, финансы и страхование – это сфера с самыми высокими зарплатами. В 2019 году средний заработок там составил 103 тысячи рублей. Причем и прирост доходов по сравнению с предыдущим годом у финансистов наибольший – 11,3%. Со стороны отрасль выглядит очень привлекательно: и оплата труда достойная и спрос большой.

Однако при детальном рассмотрении выясняется, что в структуре экономики финансовый сектор составляет всего 2,1% от общего числа рабочих мест, и его доля не растет. Откуда же вакансии?

Missing материал.

Сотрудница одного из кадровых агентств на условиях анонимности привела характерный пример, проясняющий ситуацию. В Петербурге существуют несколько брокерских фирм, занимающихся посредничеством в сфере кредитования бизнеса и предоставления ему банковских гарантий. Эти фирмы регулярно выставляют свои вакансии рекрутерам и предъявляют к соискателям требование как минимум о наличии высшего экономического образования. Устроившись на работу, новоиспеченный финансовый брокер приступает к формированию собственной клиентской базы. Для этого работодатель предоставляет ему огромный массив контактов потенциальных контрагентов и предлагает проверенный метод работы – «холодные звонки».

Коллеги-старожилы своей клиентской базой естественно не делятся. Проходит какое-то время и выясняется, что у новичка появились первые клиенты. Но объем заключенных сделок позволяет рассчитывать на зарплату не более шестнадцати тысяч. А при приеме на работу ему говорили, что сотрудники фирмы зарабатывают 100 – 150 тысяч рублей. И это не обман, но никто не обещал, что у него будет столько же. Уловив ситуацию, многие новички увольняются. Клиентская база отходит к старожилам, а на порталах трудоустройства снова открывается та же вакансия.

Дезориентированные обилием экономических вакансий старшеклассники продолжают осаждать приемные комиссии соответствующих факультетов. Это продолжается уже как минимум в течение десятилетия. В действие забуксовавшего механизма рыночного регулирования вынуждено вмешиваться российское правительство. Министерство науки и высшего образования, формируя контрольные цифры приема студентов на 2020/2021 бюджетный год, сократило число бюджетных мест по экономике и менеджменту более чем на три тысячи. Еще на тысячу урезали прием по юриспруденции.

Missing материал.

По 28-ми другим направлениям контрольные цифры возросли. В частности по информационным технологиям, педагогике и медицине. На перепроизводство экономистов, дефицит программистов и подвергшихся в предыдущие годы жесткой оптимизации врачей и учителей власти пусть с задержкой, но отреагировали. Только это, что называется, грубая настройка. Таким путем дисбаланс спроса и предложения в образовательной сфере преодолеть не удается.

Для Петербурга остается актуальным, например, вопрос избытка дипломированных специалистов фэшн-индустрии. Один только Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна, бывший институт текстильной и легкой промышленности, обучает шестнадцать тысяч студентов по 225 образовательным программам. Под эгидой университета проходит международный конкурс «Адмиралтейская игла», намекающий своим названиям на превращение Северной Столицы в швейную Мекку.

Однако масштабный текстильный кластер никак не сшивается. Покупатели валом валят за массовыми глобальными фэшн брендами, наподобие японского Uniqlo. А выпускницы «Тряпки» вздыхают по поводу немногочисленных вакансий модельера, на которые почему-то принимают только тех, у кого уже есть как минимум пятилетний практический опыт работы по специальности.

Missing материал.

В начале апреля текущего года глава правительства Михаил Мишустин анонсировал поворот в сторону инженерных профессий, объявив об увеличении на 14 600 мест контрольных цифр приема на бюджетные места по направлениям подготовки «Инженерное дело», «Технологии и технические науки» на 2021/2022 учебный год. Это значит, что в лучшем случае рынок труда почувствует изменения не раньше, чем через пять-шесть лет.

Количество инженеров увеличится, но сохранится потребность в более качественной их подготовке. И этот вопрос не решить без того, чтобы правительство ушло в обучении техническим профессиям от Болонской системы и вернулось к специалитету. Работодатели не заинтересованы в трудоустройстве на инженерные позиции бакалавров и магистров. Например, их доля в общем спросе предприятий минерально-сырьевого комплекса на выпускников вузов составляет сегодня 5%, и в перспективе будет только сокращаться.

Missing материал.

Если контрольные цифры приема определяют общую потребность в специалистах по направлениям подготовки, то запрос конкретных крупных работодателей или территорий удовлетворяется посредством квотирования целевого обучения. Ежегодно на федеральном уровне выходит постановление, регулирующее долю целевиков в общем количестве бюджетных мест по конкретным специальностям.

Заказчиками целевого обучения выступают компании с государственным участием и органы власти. Заключив с ними договор, абитуриент получает преимущество при поступлении, поскольку проходит уже по отдельному конкурсу. Средний балл там обычно ниже, чем при общем конкурсе.

Заказчик обычно берет на себя обязательства оказывать студенту материальную поддержку, включая, например, выплату стипендии, помощь с жильем. Как правило, он также организует производственную практику. Выпускник, обучавшийся по целевому договору, в свою очередь обязан три года отработать на предприятии – заказчике. Или в определенном регионе или районе, если он был направлен в вуз органом исполнительной власти этой территории.

лекция в горном
© Форпост Северо-Запад

Правительство утверждает квоты по предложению Минобрнауки. Там аккумулируют информацию региональных профильных комитетов или министерств. А они в свою очередь собирают предложения вузов и заказчиков. И решающее влияние на размер квоты имеет информация о том, насколько востребованы были целевые места по тем или иным специальностям в предыдущем году.

У Минобрнауки в арсенале практико-ориентированного обучения есть немало различных инноваций. Например, создание базовых учебных кафедр на предприятиях. Вообще система высшего образования находится в стадии практически непрерывных преобразований. Только реформирование, к сожалению, часто производит впечатление хаотичного, чем планомерного. Иначе чем объяснить тот факт, что в прошлогоднем правительственном докладе Федеральному собранию о реализации государственной политики в сфере образования говорится об успешных реформах и одновременно о длящейся годами и незавершенной подготовке национальной стратегии развития образования.

«В 2018 году осуществлялась подготовительная работа по определению научно-методического обеспечения и подготовке контента для проекта Стратегии» - сказано в докладе.

О каких продуманных и согласованных с общей концепцией развития экономики реформах образования можно говорить в такой ситуации? Как можно без стратегии сформировать план-заказ на подготовку специалистов с высшим образованием, о необходимости которого высказывается вузовская общественность?

Аналогичные проблемы характерны для всей российской системы стратегического планирования, которая должна быть выстроена в соответствии с принятым еще летом 2014 года законом №172-ФЗ. Этой системы до сих пор не существует.

Отсюда и неутешительные данные соцопросов, констатирующих ухудшение ситуации с трудоустройством вузовских выпускников. И более чем скромные результаты России в международном рейтинге эффективности национальных систем образования (Universitas 21). Наша страна делит там 35-36 места с Венгрией, уступая таким странам, как Саудовская Аравия, Чили и ЮАР. А соседняя Финляндия, во многом заимствовавшая в свое время нашу систему образования, находится в первой десятке.