Выжженная солнцем земля Африки окрашена в ярко-красный. Такой цвет ей придает высокое содержание оксида железа в почве. Выпускник Санкт-Петербургского горного университета из Конго (на фото справа) рассказал, как налажена добыча рудных ископаемых на родине, и в чем его принципиальное отличие от местных специалистов.
Жюст Отакана проезжает около 100 км в день от дома до непроходимых дождевых лесов региона Майоко, где он руководит геологоразведочными работами. Несмотря на сложные условия – частые ливни, отсутствие мобильной связи, наличие диких животных и прочие «радости» тропиков, молодой человек считает, что ему очень повезло. Во-первых, занимается любимым делом, а во-вторых – оно приносит солидный по меркам страны доход. И то, и другое для Конго редкость, их сочетание – практически невероятный факт.
«Я работаю в конголезской компании Sapro Mayoko Iron Ore, которую возглавляет один из богатейших людей страны Пол Обамби. Группа Sapro диверсифицировала свой бизнес и имеет активы в промышленной отрасли, строительстве и рекламе. Она работает в Конго, Центральноафриканской Республике, ДР Конго, Кот-д'Ивуар, а с 2019 года - в Китае. Однако экономика нашей страны опирается на доходы от извлечения и переработки полезных ископаемых, поэтому энергетический сектор холдинга является приоритетным. Например, подразделение Sapro Oil производит широкий спектр видов топлива (бензин, газойль, керосин) для заводов, самолетов и транспортных средств. Дочерняя компания, в которой я работаю, занимается добычей железа, калия и марганца на приобретенных группой месторождениях», - рассказывает молодой человек.
Юноша родился неподалеку от столицы Браззавиль - в маленьком поселке Бамбама, где его отец занимал должность губернатора. Когда мальчику было 5 лет, из-за начавшейся гражданской войны семья была вынуждена все бросить и в спешке переехать.
«В то время люди не жили долго в одном месте и постоянно мигрировали внутри страны. Конфликт между двумя кандидатами в президенты сначала привел к политической нестабильности и ухудшению экономического положения, а затем к вооруженным столкновениям между специально сформированными молодежными отрядами ополченцев – «Кобры», Ниндзя» и «Кокойи». Основные боевые действия велись в пригородах Браззавиля, поэтому население переезжало в более безопасные регионы. Так мы оказались в Пуэнт-Нуар, втором по численности городе страны, где меня отдали в школу. Она хоть и была переполнена, но обеспечивала хороший уровень среднего образования. На уроках биологии мы проходили геологию, стратиграфию и палеонтологию. Уже тогда я понял, что хочу связать свою карьеру с этими науками», - вспоминает Жюст.
Благодаря высокому баллу, который юноша набрал на выпускных школьных экзаменах, он получил предложение от местного Министерства образования принять участие в программе обучения молодых конголезцев в зарубежных вузах за счет государства. На выбор предлагались университеты Алжира и России.
«На мое решение повлияли два фактора. Первым был тот факт, что многие наши чиновники и бизнесмены учились в вашей стране. Например, шесть сегодняшних министров являются выпускниками советских вузов. Это знак качества высшей школы, который нельзя игнорировать. Второй факт – уже из истории собственной семьи. Мой дядя получил образование в Санкт-Петербурге, что позволило ему построить хорошую карьеру. Я уже учился на первом курсе геологического факультета местного университета, но без сомнений принял предложение и купил билет на самолет в Санкт-Петербург», - отмечает Жюст.
Одной из наиболее серьезных проблем Конго является безработица. В стране живет 5 миллионов человек, большая часть которых представляет собой молодежь. Многие не в состоянии найти работу, причем высшее образование не гарантирует решение задачи. Например, выпускники гуманитарных факультетов – философы, лингвисты, дизайнеры – могут устроиться только учителями в школу, так как их специальности невостребованны.
«Играет роль и разница культур. В отличие от европейцев африканцы не обладают свободой при выборе профессии. За абитуриентов всегда принимают решение родители – они говорят своим детям, кем хотят видеть их в будущем. Ослушаться нельзя. В результате молодые конголезцы учатся тому, что им совершенно не интересно, либо никому не нужно на рынке труда. Мне повезло: семья понимала, какие перспективы дает сырьевой сектор, и не препятствовала моему выбору. Профессия горного инженера с каждым годом приобретает все большую популярность. Африка богата полезными ископаемыми, поэтому наш континент всегда привлекал профессионалов горнодобывающего рынка со всего мира. Но если раньше геологами были преимущественно иностранцы – австралийцы, индусы, китайцы, французы, англичане, то сегодня появляется все больше местных специалистов. Конкуренция высокая, но национальные компании отдают предпочтение гражданам своей страны», - делится Жюст.
Когда новоиспеченный специалист после обучения вернулся на родину, там бушевал очередной экономический кризис. Многие потеряли работу. В ожидании интересной вакансии по своему направлению выпускник российского вуза устроился преподавателем по геологии нефти и газа в университет EAD (Ecole Africaine de Developpement). Через 5 месяцев группа компаний Sapro сделала ему предложение занять должность руководителя отдела геологии и разведки месторождения Mayoko-Minpoudi, которое тогда только приобрела.
Республика Конго долгое время была колонией Франции, и в ее сегодняшней культуре многое заимствовано от этого европейского государства. В частности, отношение к образованию. В отличие от американской системы, где в первую очередь при приеме на работу спрашивают «Какими знаниями ты обладаешь?», в Конго интересуются – «Диплом какого учебного заведения ты получил?». Для работодателя первостепенное значение имеет престижность вуза, который окончил претендент на ту или иную должность. Зарубежное образование ценится выше местного, что обеспечило Жюсту преимущество еще на этапе собеседования.
«Если горный инженер учился в России, где студенты занимаются в современных лабораториях и имеют доступ к безграничному количеству научной литературы по теме добычи полезных ископаемых, то он как молодой профессионал значительно превосходит конкурентов. Выпускники местных вузов тоже являются квалифицированными геологами, но в то же время они не проходили производственную практику, не владеют навыками специализированного ПО, даже не видели такие минералы как, например, малахит или кварц. В Конго выделяются деньги на обновление приборной базы университетов, но из-за коррупции они не доходят до адресатов. В моем подразделении работает семь геологов. Все они изучали в Браззавиле общую геологию - строение, состав и движение земной коры, физические и химические свойства природных ископаемых. Я – единственный выпускник российского вуза и горный инженер. Это принципиально иная квалификация. На основании данных, полученных от рядовых геологов, я занимаюсь техническим обеспечением разработки месторождения, в частности, планированием и организацией геологоразведочных работ, геологическим обслуживанием эксплуатационных горных выработок. Разница в нашем образовании позволяет мне быть их руководителем и дает право возглавлять наш проект», - подчеркивает юноша.
В компании Sapro принят вахтовый метод: полтора месяца сотрудники живут рядом с месторождением, и две недели – выходные дни. Половину рабочего времени Жюст посвящает отработке месторождения, преимущественно находится в шахтах, а другую половину – занимается поиском новых запасов в лесах.
«Всего на Mayoko-Minpoudi занято 100 человек. Геологи – здесь самые уважаемые люди. Если шахтеры живут в бараках, то мы – в отдельных домах, полностью оборудованных всем необходимым для комфортной жизни. Мой доход в 5 раз превышает среднюю заработанную плату по стране. И это не считая бесплатного питания, транспорта и медицинской страховки. Стоило ради этого ехать на обучение в другую страну – бесспорно!» - подчеркивает выпускник Санкт-Петербурсгкого горного университета.
Еще в 2018 году американская аналитическая компания Fitch Solutions спрогнозировала за ближайшие 10 лет увеличение в два раза объемов производимого страной металла. Например, согласно данным Центробанка, по итогам 2019 года производство в республике кобальта выросло на 92 %, а выпуск меди увеличился на 9 %.
Sapro Mayoko SA рассчитывает эксплуатировать месторождение в регионе Ниари, где работает Жюст, не менее ста лет. Породу в этом месте отличает высокое содержание железной руды. Компания планирует к 2022 году добывать 12 млн тонн сырья в год. По словам ее главы Пола Обамби, при ставке 70 долларов за тонну, такие объемы могут принести 840 миллионов долларов дохода в год.
Сегодня холдинг занят реконструкцией своего добывающего предприятия с целью увеличения производственных мощностей. В перспективе ожидается создание почти 3000 рабочих мест. Эту цифру можно будет увеличить в несколько раз, если руководству компании удастся претворить свои планы в жизнь и построить металлургический завод в Конго для переработки чугуна на месте. Это означает, что дабы не привлекать иностранных сотрудников, стране потребуются квалифицированные специалисты в области производства металлов из природного сырья среди местного населения.
