О проблемах на топливном рынке, ценообразовании, специфике биржевой деятельности и взаимодействии бизнеса и властей в интервью «Форпост Северо-Запад» рассказал президент Петербургской топливной компании Юрий Антонов.
Каждую осень говорят, что топливо дорожает потому что переходят на зимние присадки. Сейчас лето — какова ситуация на рынке?
- На сегодняшний день никакой логики и никакого экономического обоснования в ценообразовании как розничной, так и оптовой торговли просто не существует. Нет привязки к западному рынку. В настоящее время при цене 47 долларов за баррель нефти марки Brent экспорт нефтепродуктов в Европу примерно на 3 тысячи рублей убыточнее для отечественных нефтяных компаний, чем продажа этого же товара в России. Но они по-прежнему продают за рубеж, объясняя это двумя причинами. Во-первых, они хотят сохранить западные рынки, во-вторых, чтобы здесь, в России, не создавать хорошей жизни для независимых розничных сетей. То есть, если они не станут поставлять топливо на экспорт, то внутренний рынок станет профицитным и цены на нем должны будут упасть. Кто-то из вертикально-интегрированных компаний (ВИНК) ежемесячно, в период между 20 и 30 числом выносит на биржу небольшие партии топлива по каким-то определенным ценам. Далее происходит так называемый «разгон» цен до нужного уровня. Тем самым всем участникам показывается какой уровень цен нужно поддерживать. Практически, он удерживается в течение месяца с определенными колебаниями в зависимости от постановки заводов на ремонты и пр. В этой ситуации наибольшим образом страдают, как я уже сказал, независимые розничные операторы, которые и составляют конкуренцию ВИНКам. То есть, розничные цены фиксированы по политическим соображениям, а оптовые регулируются вертикально-интегрированными компаниями в зависимости от цен на мировом рынке, собственной политики и субъективных факторов. Если они несут какие-то убытки, то их необходимо компенсировать за счет внутреннего рынка. Государство в этой ситуации полностью на стороне ВИНКов, потому что, продавая товар на экспорт, они имеют стабильную валютную выручку и налоги.
Отвечая на ваш вопрос – переход на зимнее топливо касается только дизеля, в то время как колебания происходят по всем видам нефтепродуктов. К слову, этой весной при переходе с зимнего дизеля на летний цены не только не снизились, но и существенно выросли.
И как в таких условиях работать?
- В первую очередь за счет гибкости по отношению к клиентам и предоставлению дополнительных услуг. ВИНКи ведут себя следующим образом: месяц прошел, не заплачены деньги — иск в суд, прошло еще какое-то время, подают иск на банкротство. А мы привыкли работать с бюджетниками, которые обычно платят с задержками. Мы подстраиваемся под интересы клиентов, понимая, что ситуации бывают разные. Договариваемся об отсрочке, ждем. Это реальное конкурентное преимущество, которое позволяет выжить.
Как на бизнес влияет ситуация на нефтяной бирже?
- Биржа — это очень здравая идея, которая была призвана обеспечить доступ к ресурсу независимым участникам рынка. И она долгое время в таком режиме работала. Но ВИНКи очень быстро адаптировались к работе на бирже и научились вести необходимую им политику. Сейчас же это чистая профанация и требования регулятора, по которым биржа начала работать, необходимо корректировать под современные условия.
Кратко поясню. Представим, что на биржу пришел, например, некто Иванов. У него есть определенные объемы, он хочет продать дизель по цене 40 тысяч за тонну при рыночной цене 37200 рублей. Выставляет на биржу по этой цене, а других предложений нет. Значит это и есть рыночная цена, думают участники рынка. И представим, что есть условный Петров, лесопромышленник, у которого все завязано на дизеле. Если встанут генераторы — встанет и производство в целом. Ему не важно, 40 или 50 тысяч, приходится покупать. Сделка состоялась — вот вам и рыночная цена на бирже. Конечно, схема намного сложнее, но принцип такой. А дальше эта цена трансформируется на внебиржевой рынок и независимые розничные операторы вынуждены покупать топливо по цене, учитывающей биржевые колебания. Причем, как правило, при снижении биржевых цен, внебиржевые не падают или падают не существенно.
Это ситуация очень выгодна ВИНКам, поскольку в опте цены держатся высокие, а розничные цены существенно расти не могут. Соответственно, мелкие участники рынка просто разоряются, продаются или переходят работать под бренд ВИНКов, на условиях, которые те им предлагают. Для потребителя это не очень хорошо. Не будет конкуренции – на рынке будет та ситуация, которая выгодна ВИНКам. А 2-3 компании всегда смогут договориться быстрее, чем тысячи.
Существует такое понятие - концессионное соглашение, когда кто-то поставляет вам бензин, а вы продаете его на своих АЗС, получая маржу. Ваша компания не исключение?
- Теоретически, да. Учитывая, что ПТК не имеет долгов и обязательств, мы можем реализовывать этот опыт в жизнь. Есть определенная группа клиентов, на которых мы не можем никак давить. Например, ГУ МВД и СПб ГУП «Пассажиравтотранс». По факту, полицейские к нам пришли и сказали: где-то в Москве за всех решили, что поставщиком будет такая-то компания и она сюда привезет такое-то количество топлива, вы готовы его разлить через заправки? Мы, разумеется, готовы. Заверните топливо к нам на нефтебазу «Ручьи» и покажите на какие заправки мы должны его разлить, а мы это сделаем. То же самое с «Пассажиравтотрансом». «Татнефть» выиграла конкурс на поставку, но собственных заправок у них мало. Мы это топливо берем и разливаем вблизи автобусных парков. Вообще, глобальное предложение хорошее, но опасное вот в чем — как только мы переходим на такую схему, оборот падает ровно в 10 раз. Если так у нас по обороту проходит 37 рублей за литр, то по розливу мы получаем 3,70-3,90. А оборотные деньги крайне важны, чтобы в конце месяца закупать новые партии топлива. Таким образом, мы по факту попадаем в своего рода кабалу. Второй отрицательный аспект заключается в том, что мы вольно или невольно показываем нашу клиентуру тому, кто привозит топливо. Он же не будет довольствоваться малым, захочет установить свои терминалы и привести своих клиентов. Постепенно мы будем вынуждены раскрыть всю клиентскую базу данных.
Ваша компания — единственная в своем роде в Петербурге. Большое у вас хозяйство?
- ПТК старается сохранять некую натуральность хозяйства, «колхозчину», в том объеме, который может себе позволить. Мы имеем свой автопарк бензовозов, собственную службу по ремонту АЗС, компанию, которая занимается IT-технологиями. Таким образом, мы не покупаем услуги, а производим их сами. Насколько это правильно не могу судить, но жизнь показывает, что такая система работает. Все остальные участники рынка имеют в Петербурге и Ленобласти лишь розничные подразделения. В этих компаниях все максимально централизовано, вплоть до того, что карандаш или лампочку покупают через Москву. Они не в состоянии принимать здесь никакие решения, все идет через головной офис. Еще одним нашим плюсом перед конкурентами является то, что мы более гибкие по отношению к клиентам, мы можем сами принять решение и реализовать его. Региональные подразделения ВИНКов просто не могут отступиться от тех указаний, которые спущены из столицы. Представим, что какой-то крупный завод потребляет очень большой объем топлива и приносит десятки миллионов рублей в год, но по тем или иным причинам не может выплатить некую задолженность и просит на неделю продлить срок оплаты. Мы легко можем об этом договориться, а местный директор ВИНКа обязан будет обратиться в головной офис, где ему могут запросто ответить, что он лоббист и имеет свой частный интерес к этому заводу. Чтобы такое решение прошло, необходимо четко обосновать свою позицию и пройти массу согласований.
Нас, как потребителей, не может не волновать вопрос - топливо сейчас «бодяжат»?
- В больших компаниях, нет. Поступление, по сути, осуществляется двумя способами: по железной дороге и посредством трубы, тут вообще нет возможности «бодяжить». Топливо сейчас у всех стало 5 класса, однако, каждый делает его по своим техническим условиям. Они не на 100% идентичны, но практически по всем показателям одинаковые. Поэтому в трубе или в резервуаре их не страшно мешать. На заправках давно этим не занимаются, так как везде стоят датчики уровня в резервуарах. Его невозможно ни залить, ни отлить оттуда. Система доставки также под контролем - под пломбами, глонассом и пр. Мы ни одного подобного случая не имели за 10 последних лет.
Но если Вы решили установить контейнер у себя в парке и купить дешевое топливо по 28 рублей, то не ждите чуда. Качественного топлива Вам не привезут, и мнимая экономия может обернуться дорогостоящими ремонтами.
В некоторых европейских городах запретили проезд дизельного транспорта из-за заботы об экологии, ряд компаний объявили о резком снижении производства машин с дизельными двигателями. Есть у этого вида топлива будущее?
- С точки зрения потребителя могу высказать свою точку зрения. Машина на дизеле обладает значительно большей экспедиционной способностью и существенно меньше потребляет топливо. И дело тут даже не в цене, что получается дешевле, а в том, что, если залить полный бак можно проехать 1000 километров, у бензиновых машин, к сожалению, такого нет. Плюс на дизеле больше крутящий момент. Для внедорожника, например, это не маловажный фактор. С другой стороны, дизель сложнее очищать — нужна мочевина, дополнительные фильтры на выхлоп. Нагрузка ложится на потребителя: каждое ТО должно сопровождаться полной заменой бака мочевины и фильтров.
Другими словами, бензины могут быть, допустим, экологического класса 6, в то время, как дизель, без дополнительной «обвязки» - мочевины, фильтров, дожигателей и пр., - нет. Соответственно, все это стоит денег и при условии сомнительной пользы для экологии от применения дизеля, эффективность дизеля для производителя становится все менее очевидной.
Вы помогали городу при строительстве стадиона «Санкт-Петербург Арена». Как именно?
- Мы по-честному сделали все, о чем нас просили. В течение осени, зимы и начала весны исправно поставляли топливо для нужд арены, причем объемы были большими, порой достигали 35 кубов в сутки, считайте, больше чем на 1 млн рублей в день. В первую очередь, в нем нуждались генераторы и тепловые пушки, которые обогревали помещения, в которых еще не было системы отопления. Бывали ситуации, что нам звонили ночью и просили привезти топливо, чтобы стадион не разморозился, мы это делали. Кроме этого, мы сделали большой объем работ по электрификации всех лестнично-эскалаторных групп и коридоров, которые подходят к ним. Там были наши электрики и их коллеги из компании «Элси плюс» — всего порядка 35-40 человек, которые за весь зимний период сделали огромный объем работы. Причем работы выполнили настолько качественно, что «Элси плюс» буквально в течение месяца получила заказы от других организаций, в частности на депо «Южное» от «Метростроя». Привлечение этих профессионалов для работ на стадионе, правда, прошла не безболезненно: накопился ряд проблем на наших АЗС, которые было необходимо устранить.
Вы сказали, что сегодня речь идет о выживании компании, что будет завтра?
- Мы очень надеемся, что государство все-таки обратит внимание на ценообразование в оптовом звене. Мы думаем, что тогда биржевая торговля станет более цивилизованной. Очень трудно работать, когда верхняя планка нашей цены регулируется государством, а нижняя гуляет как хочет. Участники рынка могут ее поднять или опустить по своему желанию. Вот эта нестабильность самое тяжелое бремя для нас. Не понятно, что будет завтра. Было хорошо до ноября 2016 года. Потом цену начали поднимать на 2 тысячи, потом еще на 2 и все, вся экономика моментально «поплыла».
А губернатор или Законодательное собрание не могут вам как-то помочь?
- На самом деле, это коммерческий интерес ПТК, поэтому мы не уверены, что имеем право обращаться к чиновникам и депутатам с такими просьбами. Хотя это носит системный характер для всех участников рынка. По вертикально-интегрированным компаниям это не бьет, наоборот, они продают нам по более дорогой цене. Все остальные петербургские компании по типу нашей прекратили свое существование, мы остались практически одни. Приходится изыскивать самые разнообразные ресурсы для выживания. Но мы твердо убеждены, что необходимо выполнять все обязательства, которые взяли на себя перед потребителем.
