Экологи не согласны с маршрутом прокладки газопровода «Северный поток-2» через Кургальский заказник в Ленинградской области. По их мнению, выбранный вариант экологически небезопасен. Позицию проекта по данному вопросу корреспонденту «Форпоста» обозначил технический директор «NordStream 2 AG» Сергей Сердюков.
Сергей Гаврилович, какие варианты маршрута прокладки газопровода есть на данный момент?
Многие не понимают в целом, что происходит. Поскольку у нас газовые источники южнее Ладожского озера, то нам надо выбирать, по Ладоге идти, Неву пересекать. Пересекать негде: проходим город до атомной станции, а там – прекрасный порт Усть-Луга построен.
Колея получается совсем тесноватая. Нашлось два места, одно – в десятке километров от эстонской границы, второе – на полуострове Колганпя. Мы понимаем, что здесь есть короткое пересечение через заказник.
Вам известно о состоянии Кургальского заказника?
Это был коммунистический охотничий заказник, который исправно выполнял свою службу. За всю его историю туда приезжало столько людей, сколько нет животных в заказнике. Его действительно берегли, он попадал под советскую программу мелиорации (улучшение плодородия земель путём их осушения или орошения – прим.ред.).
Но после 1991 года у нас сказали: «нет, не бывать партийным заказникам». Его очень быстро переделали в комплексный природный заказник. Проснулся утром, а СССР нет, как и охоты. Хотя охота там частично всё-таки разрешена.
Что касается его болотистой части. Когда шла программа мелиорации, была задача создавать пахотные площади для сельского хозяйства. Мешала грунтовая вода, проводились дорогостоящие мероприятия по снижению её уровня.
Земля подсыхала, имела прекрасное водонасыщение – всё росло. Но кончился Советский Союз – кончилась и мелиорация. А она крайне «капризная» – если её не поддерживать каждый год, то может стать только хуже. Почти как дозатор в жидком мыле: если им месяц резко не попользоваться, то он уже не работает.
Вода осталась и набиралась: денег на продувку и ремонт не поступало. Половина лесных насаждений упала, местность заболотилась.
Конечно, я не знал, что болота – такое интересное дело, но после интереса к стройке экологических организаций об этом точно знаю.
В 2014 году руководитель Кургальского заказника спрашивал, почему леса горели два раза, огромная территория. Вот сейчас мы два года «ходим», горит почему-то меньше. Мы мешаем?
Говорили, что весной люди ходят «по шашлыки». Спрашиваем: почему не защищаются? Нет штата, чтобы патрулировать. У нас есть контроль 24 часа, будем патрулировать нашу зону, народ будет остерегаться.
Что вы думаете по поводу внимания экологов к вашему проекту?
Не хватает искренности и правды в дискуссиях. Так называемые «зелёные» и множество экологов – они обществу крайне необходимы. Вопрос состоит в одном: развивать только себя через природу или взаимодействовать через неё с другими людьми.
Мне говорили, что условная «травинка» важнее жизни человека. Как человек, у которого есть дети и внуки, могу не согласиться. Человек – та же часть природы и его тоже необходимо уважать. Неужели мы должны «консервировать» раскрытие природного потенциала страны?
Мы не собираемся что-либо разрушать и строить посреди леса нефтехранилище.
Мы, кстати, соглашаемся с постулатом, что каждая экологическая территория может быть очень ценной и всё анализируем. Пошли на Колганпя – видно, что в сравнении с заказником живности много. Камни тёплые, нерпа греется. Разнообразие будет заметно людям и без биологического образования.
Конечно, планируя маршрут, нам хватает компетенции понять, что это приведёт к такого рода дискуссиям или даже провокациям.
Мы поступили по-инженерному и предложили сделать сравнительный экологический анализ. Выбрали самую лучшую компанию, которая была доступна на рынке - «Эко-Экспресс-Сервис».
Когда мы провели анализ, то выяснили, что ущерб природе от точки развилки при проходе трассы через Нарвский залив по нескольким критериям от 4 до 7 раз меньше, чем через Колганпя.
Нам это было понятно заранее, но это не должно быть голословно. На базе этого труда мы будем всех спрашивать о правомерности наших действий. Те, кто просил документ – тем мы его и давали, в Министерство природных ресурсов отправляли.
Что вы можете сказать оппонентам «Северного потока-2», которые называют проект политическим?
Наш проект экономический, не политический. У него ещё и гуманитарная ценность. «Газпром» решает и такие задачи. Вот почему, когда в условное село приходит газ, оттуда никто не уезжает?
Я на это насмотрелся за многие годы. Не видел ни разу, чтобы он как-то «нейтрально» сработал, в военном городке или в сельском поселении. Иначе ничего не возродить: все соберутся в Москве и Петербурге и «погибнут»! Есть будет нечего, а Запад продолжит манипулировать с продуктами, придётся контрсанкции отменять и прочее. Людям нужно оставаться ближе к земле.
Поэтому мы и приняли решение, что проект надо отстаивать и делали исследования в рамках ОВОЗ (вид деятельности по анализу последствий воздействия на экосреду планируемой деятельности в целях принятия решения о возможности её осуществления – прим.ред.).
Сейчас считается, что любая стройка – это негативное воздействие. Кто-то говорит, что это воздействие можно только нейтрализовать. Мне кажется, что если стройка организована правильно, то от такой стройки может быть и положительный экологический эффект.
Мы на первом проекте это доказали. Вот, например, у нас берег на Выборгском направлении представляет «международный птичий аэропорт». Вместо бурелома появился коридор 100х1000 метров. Посеяли колосящиеся травы. Похоже, что у птиц включился какой-то «вай-фай», они узнали про это поле и просто косой идут туда.
Как обстоят дела с реакцией на вашу экспертизу?
Нас неприятно удивило то, что множество, казалось бы, серьёзных организаций, не стали воспринимать наши факты и начали «выпячивать» свои: «я там был, что-то видел».
Вот в ситуации с орланом-белохвостом: если увидели гнёзда, то просим сфотографировать, покажите его. Нам приносят фотографию из другого источника в Интернете. Начинаем пробивать, и находим, что орёл находится на расстоянии 80-ти метров от предполагаемой трубы. Как на таком расстоянии можно что-то у него повредить? Если только лично с ним «баловаться».
Мы хотим, чтобы орлан вернулся. Вполне возможно, что он и тоже «заинтересуется» стройкой.
Если обобщить, то мы закончили публичные слушания, сложили услышанные предложения в одну единую синюю папочку и внесём их на экспертизу.
В какую сумму это будет обходиться?
Денежный аспект не играет роли. Я это говорю, а экологи продолжают разыгрывать свою карту. Девять миллиардов евро стоит проект, экспертиза обходится в миллионов десять. Часть – чуть более процента, это не выбивается из суммы на непредвиденные расходы.
В этом проекте мы хотим применить такую технологию, которая у нас, в России, ранее не применялась. Это сложно, это вызов: траншея, которая закрытая с двух сторон стенками. Пускаем стенки – и это позволяет не тащить тяжёлую технику на территорию. Мы посчитали и решили трубопроводы затягивать: поставим лебёдку в 600 тонн, которая сначала «вытащит» примерно 3,3 километра трубы из моря, потом развернётся и со стороны суши «вытащит» ещё два километра. Это может стать примером для внедрения на других стройках.
Нам предлагают и почти «толкают» в прокладку микротоннеля для труб: головка бурит дыру, заполняем кольцами. В грунтах, которые распространены у нас, это делать сложно. В скалах это более реально.
Грунт будет облеплять и зажимать трубу, потребуется гигантское фрикционное усилие уже на уровне 1 километра – а нам нужно 2,4! Промежуточных дистанций нет, а нам надо бурить через каждые пять метров. Потребуется подливать бетонит, промывка, машины будут вывозить грунт.
В Германии мы пошли на это, но там – глубина в 700 метров и песок, валунов нет. Они все у нас остались после схода Скандинавского ледника. Мы с ними сталкивались при работе в Выборге, нашли один такой на дне, весом в 114 тонн. Наши партнёры побоялись его вытаскивать на берег, а мы хотели из него сделать памятную стелу, отметить тех, кто работал.
Мы воздействуем на Кургальский заказник только на площади в 0,1%. Поэтому, когда говорят, что «убивают, режут» - то это очень большой обман. Пройти просеку в 40 метров и потом её сильно обустроить – это не «расчленить». Русский язык используется не совсем корректно и приемлемо.
Мы открыты к обсуждению. У экологов есть стопроцентная вероятность нас переубедить, давайте! Но если мы предоставляем аргументы, вы не имеете права их отбрасывать по типу «сам дурак». Так нельзя, у нас тоже высокая компетенция в данном вопросе – собраны профессионалы со всего мира.
