Перейти к основному содержанию

«Просто Надя». История дольщицы из Петербурга

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

Она закончила петербургскую консерваторию в семидесятых годах прошлого века – и сразу попала на сцену Мариинки. Из своих шестидесяти двух лет жизни тридцать девять отработала в знаменитом театре. За время её карьеры руководство Мариинки сменилось шесть раз. Для коллег она – артистка хора, для внука Паши – любимая бабушка, для друзей – просто Надя. А ещё в одном из миров она – обманутый дольщик.

Сорок два года Надежда жила и работала в городе с петербургской пропиской. Когда сын женился, было принято решение продать трёхкомнатную квартиру на проспекте Большевиков и купить в новом доме двухкомнатную квартиру для семьи сына и студию для Надежды, чтобы она могла быть поближе к внукам.

Обратились к риелтору, та посоветовала: долевое строительство. Пять миллионов рублей, полученные от продажи трёшки, женщина вложила в покупку недвижимости в жилом комплексе «На Заречной» компании «Норманн».

Пока «велась» стройка, Надежда, её сын с женой и маленький внук Паша снимали квартиру на Будапештской улице. Вскоре родилась внучка Ева, и трём поколениям семьи стало в однушке ещё теснее. А до сдачи купленных у «Норманна» квартир оставалось два года. Надежда снова обратилась к знакомому риелтору – тот предложил приобрести по переуступке квартиру побольше, в Девяткино. На эту покупку Надежда взяла ипотеку, которую выплачивал сын. В этом году вся семья надеялась получить ключи от новых квартир «На Заречной». Но застройщик перенёс сроки сдачи строительного объекта.

Последний год Мариинка стала для Надежды не только местом работы, но и местом жительства. Если при большой загруженности не получается переночевать в гримёрке, Надежда ночует в машине рядом с театром. Если выпадают длинные выходные, она едет в свою бытовку в деревне Худанки.

В Мариинском театре

На сцене идёт заключительная репетиция оперы в четырёх действиях «Богема», до начала спектакля – меньше часа. Сделав несколько фотографий артистки на фоне пышных убранств театра, отправляемся в хоровой класс. Здесь, по ночам, сидя за роялем, Надежда репетирует, а потом бежит из Мариинки-1 в Мариинку-2, чтобы попасть в одну из гримёрок с диваном – на нём она спит.

«Подушка, одеяло, всё в Мариинке-2. Если бы нас только пропустили... Может, попробуем туда попасть?», – неуверенно предлагает Надежда.

По длинным коридорам театра отправляемся в гримёрку Мариинки-1 и, оказавшись там, попадаем в ещё один мир.

Занятые в спектакле артисты готовятся к выходу на сцену. Им помогают молоденькие гримёрши и костюмерши. В дальнем углу три женщины обсуждают недавнюю премьеру на новой сцене театра. Надежда нервничает. Никто не спрашивает, кого «чужого» она привела в закулисье театра. Но каждая из нас ловит на себе внимательные, изучающие взгляды. Надежда проходит к своему зеркалу, я за ней.

«Слушай, успокойся ты, ради бога. Человек уже здесь, хватит крутиться», – одёргивает Надежду дама, сидящая справа от зеркала. И тут же поворачивается ко мне: «Простите, пожалуйста, а можно к вам тоже обратиться по одному вопросу?». Чувствую, отказаться нельзя.

«У нас администрация парка совсем с катушек съехала. Перекрыли детскую дорогу, которая ведёт в школу. Дети там скачут через этот забор целыми днями. Чиновников я вызывала, приехал один, сказал, действительно, безобразие. Убрал одну секцию забора. Потом опять поставили. Такое ощущение, что больные люди, понимаете, у власти», – делится дама.

«У нас тоже сложная ситуация. Парковочных мест совсем нет у дома. Бились с этими чиновниками долго, без толку. Никому ничего не надо. Напишите об этом», – присоединяется к беседе ещё одна артистка.

К разговору начинают прислушиваться женщины, сидящие у окна. Кажется, своим появлением мы нарушили привычной ход событий в гримёрке. Надежда шёпотом мне сообщает: с пропуском в Мариинку-2 получилось. Дали. Пора уходить, но надо сделать несколько снимков Надежды в роли артистки хора.

Сила бантика

Надежда устраивается перед зеркалом.

«А вам не темновато фотографировать? Лампа же есть, давайте, я вам сделаю всё», – спрашивает, и не дожидаясь ответа, ставит свет одна из костюмерш.

«Надя, что у тебя тут, почему сок стоит, где косметика, грим? Давай тени положим, вот тебе ридикюль театральный. Бантик ещё надень, не забудь. Ленчик, бантик завяжи Надюше», – включается «в процесс» ещё одна костюмерша.

Доброжелательная активность коллег немного успокаивает Надежду. Она воодушевлённо смотрит на меня через зеркало.

«Уже неузнаваема, правда? Вот бы и вас так загримировать, чтобы ни у кого вопросов к нам не возникло».

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

Заканчиваем короткую фотосессию – и вперёд, в Мариинку-2. На «встречу» с диваном, заменившим артистке дом. Обитатели гримёрки возвращаются к своим обычным заботам. Женщины у окна снова живо обсуждают театральную постановку, участники спектакля продолжают готовиться к выходу, гримёры и костюмеры снова закрутились, помогая им. Кажется, нас тут и не было. И будто никто ни на кого не жаловался и не называл больным. В гримёрке снова воцарилась атмосфера красоты и творчества.

Где ночует надежда

Минуя охранников, попадаем в Мариинку-2 и поднимаемся в гримёрку, в которой уже больше года обитает Надежда. Маленький диван в конце комнаты – её приют. Рядом две сумки – одна с чистой одеждой, другая – в стирку. На вешалках у дивана аккуратно висят отпаренные и блестящие балетные пачки. Балерины, находящиеся в гримёрке, оглядываются на нас.

«Вот здесь я и живу, когда много концертов и не получается уехать в бытовку с ночёвкой. В четыре часа утра приходят узбеки – на уборку. Встаю, выхожу из гримёрки. Уборка заканчивается – возвращаюсь и досыпаю свои часы. Сплю до прихода балетных девочек. Они рано занимаются, у них станок. Потом я уже и не знаю, куда деться. Поэтому прошу ставить мне утренние спектакли. Если кто-то забеременеет или в отпуск уйдёт, прошусь на их место. Если нет спектаклей, некого заменить, иду гулять по Петербургу», – почти шёпотом, чтобы не привлекать внимания, рассказывает Надежда.

Сначала она жила в Мариинке нелегально. «Прикрывал» один из охранников. Когда тот уволился и на его место пришёл другой, её история с ночёвками в театре дошла до руководства. Новый охранник написал на Надежду докладную на имя заместителя руководителя хорового отделения.

«Замрук пришёл и спросил меня, как это понимать. Мне пришлось рассказать, что я обманутый дольщик. Он вошёл в моё положение, «закрыл глаза» на эту ситуацию. Но, я понимаю, что долго это продолжаться не может. Я должна уже сидеть с внуками, а не думать о том, где мне ночевать», - объяснила Надежда.

Её шепот прерывает объявление по театральному радио: артистам хора нужно готовиться к выходу на сцену. Надежда провожает меня в буфет, где я должна дождаться окончания «Богемы», после которой мы поедем в бытовку в деревню Худанки в Ленинградской области, второе место жительства артистки Мариинского театра.

Пока мы возвращались по длинным коридорам в Мариинку-1, Надежда преобразилась на глазах. Её ждет сцена – и быть в форме это норма.

Дорога в Худанки

После спектакля садимся в машину и едем в ночь – в бытовку. На заднем сидении внук Паша ест купленное бабушкой в дорогу мороженое и угощает им свою мягкую игрушку – пса по кличке Дружок. От Мариинского театра до деревни Худанки сто двадцать километров.

«Многие коллеги долго не верили, что я оказалась в такой ситуации. Конечно, я сама никому не говорила, что я обманутый дольщик. Надеялась, что «Норманн» построит нам квартиры. Но когда сдачу перенесли на 2019 год, девчонки с работы сказали, что надо что-то предпринимать», – рассказывает Надежда.

Построенный жилой комплекс компания «Норманн» должна была сдать 31 декабря 2017 года. Въехать в новые квартиры по договору дольщики планировали в октябре этого года. Надежда писала заявление в жилищный комитет, в районную и городскую прокуратуры. Пришёл ответ, что, перенося сроки сдачи, компания не нарушает действующего законодательства.

«Никто мне не позвонил и не сообщил о переносе сроков. Я написала три заявления в «Норманн», что не согласна с таким решением. Все три у меня принял секретарь компании, заверил. Сказал, вам позвонят. Но больше ничего от них не слышно. Потом офис «Норманна» на площади Александра Невского переехал на Васильевский остров. А потом они вообще вывеску сняли. Охранник туда больше не пускает. Они просто прячутся», – предположила артистка.

Недавно прокуратура всё же пришла с проверкой в «Норманн», но документы в организации предоставить не смогли. Запрошенных надзорным ведомством бумаг в офисе не оказалось. В прокуратуре Надежде объяснили, что если дольщица считает действия компании неприемлемыми, она «имеет право обратиться в суд».

«Позвонила юристу, он мне сказал, что я имею право подать в суд из-за того, что они сроки сдвинули. Сын говорит - мам, шуруй. А куда? Юрист ещё сумму озвучил – сто тысяч. У меня таких денег нет. У меня кредит на машину, которую я была вынуждена купить, чтобы ездить», - не закончив фразу, она неожиданно переключается на другую тему.

«А вы любите джаз? Я очень. А ещё эстраду. Особенно ту певицу, Долину, которая про погоду в доме пела, помните? Мы с Пашкой в дороге всегда включаем её и поём вместе», – говорит она.

Делаю вид, что не заметила её слёзы, чтобы Пашка спокойно доел своё мороженое.

Решаюсь спросить, почему она не позвонила и не рассказала о своей проблеме на прямую линию президенту Владимиру Путину. Оказалась, что Надежда звонила.

«Да, соединили. Там же коротко надо: кто вы, что вы, ваш вопрос. Объяснила, что я обманутый дольщик строительной компании «Норманн». Объяснила, что они покупают земли, а готовые дома не сдают. И всё на этом, повесили трубку. Видимо, закончилось моё время лимитное. Но я не расстроилась. Путин же сказал тогда – живите будущим. Вот я живу», – рассказала Надежда.

Худанки, куры и Гергиев

На окраине деревни Худанки прямо в поле стоит деревянный вагончик, окружённый со всех сторон зарослями борщевика. Это и есть бытовка, в которой живёт Надежда.

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

Небольшой участок на окраине деревни в Ленобласти Надежда купила десять лет назад. Сын даже слушать не хотел, говорил, «зачем эти пять квадратов с борщевиком». Артистка предложила ему получить ключи от новых квартир, а потом заняться землёй в области. Поставили на участке «времянку», чтобы ночевать. Тогда никто из них ещё не знал, что участок и вагончик пригодятся.

Прямоугольное помещение два на четыре метра освещает слабенькая лампочка. В одном конце бытовки стоит кровать, в другом – холодильник и дачный умывальник. Надежда ставит чайник. Пашка расставляет на приколоченной вдоль одной из стен столешнице чашки.

«Несколько лет назад я пела соло в спектакле «Борис Годунов». На меня надели огромный такой кринолин. На сцене были установлены ступеньки шестиметровой высоты. Нам, как артистам хора, надо было отпеть часть на сцене, а потом подняться по ступенькам наверх. И вдруг вырубается свет. Мы, как слепые котята, поднимаемся по этим ступенькам, ничего не видим. Потом оказалось, лестницу устанавливали новые рабочие. По незнанию убрали часть ступенек наверху. Я шла впереди. Первая полетела вниз. А сверху на меня – семь человек. Получила перелом. С тех пор спица в ноге и вторая группа инвалидности», – неожиданно поделилась Надежда.

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

Я решаюсь воспользоваться моментом и перевести тему с долевого строительства на театр. Работая в Мариинке, Надежда застала несколько поколений музыкантов, выросших на петербургской сцене. В составе хора театра она объездила с концертами весь мир.

«Гергиев пришёл тоже при мне работать в театр. Он, как и все мы, поднимался. Каждый год наш директор рассказывает, что в театре работают молодые артисты и артисты в возрасте. Однажды Гергиев спросил: «Надя Селюгина на месте, работает? Значит, всё нормально». Да, театр – это дом, а я в нём настоящий динозавр», – впервые за знакомство вижу, как улыбается Надежда.

«У нас в Мариинке тоже были сложные времена, когда, например, зарплату подолгу не платили. Курами с артистами расплачивались, и никто не жаловался». И тихо добавляет: «Но никогда не было так, чтобы о людях совсем забыли».

Просто Надя

С продажей квартиры на проспекте Большевиков не стало и петербургской прописки. Сын прописал Надежду в купленной в ипотеку квартире в Девяткино, во Всеволожском районе Ленобласти, чтобы она могла получать пенсию. Но с областной пропиской Надежду не могут внести в городской реестр обманутых дольщиков и её права на защиту государством остаются таковыми только на бумаге.

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

«Мне говорят, раз вы не в городе прописаны, вы не имеете право стать обманутым дольщиком, езжайте во Всеволожск. И я, хорошо, что на машине, поехала туда. Приезжаю в пенсионный фонд. Они говорят, нет, вы же строитесь в городе, как мы можем вас оформить. Вот это законы, да? Вот это я столкнулась по полной программе. Город не хочет слушать Ленобласть, Ленобласть – город. А иногородние как, которые в Петербурге строят? Ждите годами», - рассказывает Надежда.

За окном совсем стемнело. У Пашки «слипаются» глаза. Уже давно за полночь и мне пора ехать домой.

«Знаете, многие мои ученики уехали жить за границу. Мы созваниваемся по скайпу. Недавно один из них сказал, что хочет приехать в гости. Я ответила, у меня нет дома, я обманутый дольщик. Мой бывший студент на это сказал, что я, наверное, документы просто неправильно оформила. Понимаете, люди даже поверить не могут, что можно так попасть», – поделилась Надежда, проводив меня, и возвращаясь в свою бытовку, укладывать внука спать.

Мариинский театр
© Форпост Северо-Запад

«Напишите, пожалуйста, что я просто Надя и просто верю людям», - сказала артистка и скрылась за дверью вагончика.