С момента запуска в Обнинске первой в мире АЭС, подключенной к общей электрической сети, прошло 64 года. «Форпост» поинтересовался у эксперта в области мирного атома, президента НП «Горнопромышленники России» Валерия Язева о том, насколько безопасны современные станции и почему Германия решила отказаться от атомной генерации.
Руководство Германии семь лет назад объявило о том, что к 2022 году планирует полностью отказаться от атомных станций. Поводом послужила авария на АЭС в Фукусиме. Насколько оправданно это решение?
Ещё до аварии на Фукусиме в ФРГ шла серьёзная дискуссия о стратегии энергетического развития. Я обсуждал эту тему с руководителями местных газовых компаний, немецкими политиками, в том числе, с канцлером Меркель. Так вот, эта стратегия должна была держаться на двух китах: атом и газ.
Но после катастрофы на Фукусиме под напором общественного мнения было решено отказаться от атома. Вместо этого началось активное развитие угольной генерации, ВИЭ. Сейчас ФРГ увеличивает потребление газа, в том числе лоббирует строительство «Северного потока-2», поскольку является главным выгодополучателем этого проекта.
Но в кулуарах существует мнение, что нужно возвращаться к атомной генерации, ведь она составляла в Германии около 30% от общего потребления, даже больше, чем в России. Довольно трудно безболезненно заместить эти мощности и решить проблему стабильного энергоснабжения за счёт иных источников.
В других странах сокращать атомную генерацию никто не планирует. В Словакии, Чехии, Венгрии строятся новые АЭС для того, чтобы заместить выбывающие мощности. В Китае разработана грандиозная программа строительства атомных станций. Япония продолжает запускать энергоблоки. Межправительственные соглашения России с Индией, Египтом, Саудовской Аравией, Турцией и другими государствами на сооружение АЭС оцениваются в сумму более чем 100 миллиардов долларов.
В России также существует программа строительства новых АЭС. Возрастёт ли в связи с этим атомная генерация в общем объёме энергопотребления?
У нас в стране нет прироста энергопотребления, поэтому задача нарастить генерацию перед «Росатомом» не стоит, она должна остаться на уровне 18-20%. Тем не менее, атомная энергетика развивается, поскольку нам необходимо замещать мощности, которые остановлены - на Белоярской, Курской, Нововоронежской АЭС. Скоро придёт время их утилизации, на их месте появятся зелёные лужайки, это тоже грандиозная работа.
Кроме того, мы должны возводить референтные реакторные блоки новых поколений для того, чтобы демонстрировать их эффективность, надёжность и получать контракты на строительство наших станций за рубежом.
После аварии на Фукусиме требования к безопасности атомных электростанций стали значительно выше. АЭС становятся безопаснее, но дороже. Если эта тенденция продолжится, то дилемма «аварийность или себестоимость» превратится в «гордиев узел». Можно ли его разрубить?
Строительство АЭС обходится дорого. Но топливная составляющая в текущих расходах работающей станции гораздо меньше, чем у газовых и угольных, не говоря о расходах на транспортировку топлива. С другой стороны, например, машинный зал, где стоит турбина, на АЭС в три раза дороже, чем на ТЭЦ. Хотя, по сути, они ничем не отличаются.
Это глобальная проблема, которая характерна для всего мира, и для России особенно. Цена мегаватт-часа АЭС возрастает и уже не так мала, как раньше. А ведь речь идёт как о конкуренции на мировых рынках, например, с французами, у которых появились достаточно экономичные проекты, так и внутри страны с тепловыми станциями. Сейчас становится мировым трендом строительство АЭС малой мощности 100-300 МВт. Капитальные затраты ниже, сроки ввода в эксплуатацию короче.
«Росатом», его смежники и Главэкспертиза совместно работают над тем, чтобы создать условия для снижения себестоимости строительства за счёт определения адекватного уровня критериев надёжности. Нам нужны новые конструкционные материалы, новые принципы проектирования и технологии изготовления оборудования. Необходимо ускорять строительство новых блоков, уменьшать строительные объёмы. Действительно, мы в чём-то с безопасностью АЭС перегнули. Но без железобетонных гарантий нельзя было преодолеть постфукусимский синдром, невозможно обеспечить устойчивое будущее всей энергетики. А ведь запасов урана при использовании в замкнутом ядерном топливном цикле человечеству хватит на многие столетия.
Росатом ставит безопасность АЭС на первое место, и не случайно российские проекты атомных электростанций сегодня хотят строить многие страны мира. В качестве примера могу привести беспрецедентный пакет соглашений, недавно заключенных с Китаем, на сооружение линейки реакторных блоков.
В Санкт-Петербурге в этом году были завершены работы по строительству плавучей АЭС «Академик Ломоносов». Зачем нужен этот проект, насколько он безопасен и продолжится ли строительство подобных станций?
Это один из моих любимых проектов. Ещё в 2006 году, когда я был председателем профильного комитета в Государственной Думе, мы вместе с Борисом Грызловым добились выделения денег на реактор КЛТ-40С для «Академика Ломоносова». Сейчас он построен, перемещён в Мурманск для заправки и затем отправится в Певек, на Чукотку.
Там сейчас строится необходимая инфраструктура, по сути – розетка, к которой будет подключён «Академик Ломоносов», после чего даст на берег 70 МВт мощности. Это будет очень своевременно, ведь у Билибинской АЭС, которая снабжает эту часть страны электричеством, заканчивается ресурс.
Думаю, что идея таких мобильных атомных станций очень интересна. Они могут работать достаточно длительный срок – 10-15 лет без остановки. После этого плавучей АЭС потребуется модернизация и подзарядка, а на её место может быть отбуксирована другая атомная станция.
Кстати, ещё один плюс в том, что её можно использовать в качестве опреснителя воды. Но главное, после неё на берегу не остаётся никаких радиоактивных отходов, ни жидких, ни твёрдых.
Она будет дешевле в эксплуатации?
Нет, дороже, как, кстати, и другие энергоресурсы. Но если в центральной полосе у нас КвтЧ стоит, условно говоря, 3 рубля, то на Чукотке – 13. Поэтому она будет крайне востребована именно там, где нет разветвлённой сети электроснабжения. В ряде случаев ПАТЭС - лучшее решение. Китай, например, планирует построить 20 плавучих атомных станций, первую из которых должен запустить в следующем году.
Один из наиболее интересных профильных проектов, которые реализуются сегодня в нашей стране, это возведение реактора на быстрых нейтронах с жидким свинцовым теплоносителем БРЕСТ-300 в Северске, под Томском. В чём новизна этой АЭС и действительно ли она станет самой безопасной и эффективной в России?
Сам по себе реактор «Брест» обладает пятью уровнями естественной безопасности. Не буду вдаваться в подробности, но на нём никакие запроектные и, тем более, проектные аварии невозможны. Он сам себя охладит свинцом, поглощающим нейтроны. Но «Брест» - лишь часть проекта «Прорыв», который сегодня реализуется в Томске.
Кроме реактора он включает в себя модуль фабрикации топлива (его строительство сейчас заканчивается), и модуль переработки топлива для замыкания ядерного топливного цикла. В нём отработавшее ядерное топливо будет перерабатываться, после чего вновь возвращаться в реактор. Этот проект, который должен быть завершён через 5-6 лет, не только сделает АЭС максимально безопасными, но и резко повысит их экономическую эффективность.
