Как минимум два азиатских государства - Пакистан и Бангладеш – столкнулись с проблемой дефицита электроэнергии из-за перебоев в поставках сжиженного природного газа. Местные предприятия и домохозяйства теперь живут в новой реальности, а именно - в условиях вынужденных ежедневных многочасовых блэкаутов.
Индия также ощущает острую нехватку СПГ, но Нью-Дели пока удаётся избегать веерных отключений. Правительство страны сформировало на ТЭЦ значительные запасы угля, которые в данный момент активно используются для того, чтобы поддержать приемлемый для потребителей уровень генерации.
Доля «самого грязного» ресурса в топливно-энергетическом балансе Республики постоянно растёт, что самым неблагоприятным образом сказывается на окружающей среде. Однако винить в этом саму Индию, как говорится, язык не поворачивается. Ведь все газгольдеры, незафрахтованные по долгосрочным контрактам, уплыли в Европу, где метан стоит около двух долларов за кубометр.
Развивающиеся государства попросту не в состоянии платить такие огромные деньги. Например, Пакистан на прошлой неделе объявил тендер на покупку СПГ по цене около 1350 долларов за тысячу кубов, но желающих везти свой товар в порт Карачи за столь «смехотворные» деньги не нашлось.
«Европа в своём маниакальном стремлении снизить энергозависимость от России высасывает СПГ со всего мира. В связи с этим на рынках наметился явный дисбаланс спроса и предложения. Такая конъюнктура тяжёлым бременем ложится на правительства азиатских стран, которые в отличие от Евросоюза не могут бесконечно доставать деньги из «толстых кошельков». И, что самое печальное, конца и края этому не видно», - говорит глава Азиатско-Тихоокеанского отдела исследований газа аналитической компании Wood Mackenzie Валери Чоу.
Согласно данным этого агентства, импорт СПГ в Европу с начала года вырос на 49%, а в Азию, напротив, значительно сократился. В частности, в Пакистан на 15%, в Индию - на 16, а в Китай – сразу на одну пятую. То есть Евросоюз и, прежде всего, Германия вместо того, чтобы достроить «Северный поток-2» и получать сравнительно дешёвый природный газ из России, занимается сейчас тем, что пополняет свои запасы, отбирая метан у тех, кто победнее. Как дворовый хулиган, который присваивает имущество неспособных на отпор младшеклассников.
Как тут не вспомнить культовый фильм Кристиана Риверса «Хроники хищных городов», действие которого разворачивается в постапокалиптическом мире, где люди укрылись за стенами движущихся мегаполисов. Самые крупные из них, в том числе Лондон, охотятся и поглощают небольшие поселения, выкачивая из них ресурсы. Собственно, именно этим и занимаются сегодня европейские столицы, расписываясь в полнейшем безразличии к судьбам держав, не входящих в так называемую коалицию глобального лидерства.
Как долго продлится эта тенденция? И, главное, к каким последствиям для экономик развивающихся государств и экосистем, за сохранение которых ещё совсем недавно так ратовал Евросоюз, приведёт его хищническая стратегия? «Форпост» попросил ответить на эти вопросы ведущего эксперта в области ТЭК, ректора Санкт-Петербургского горного университета Владимира Литвиненко.
- Владимир Стефанович, неужели наша цивилизация медленно, но верно входит в эпоху энергетической бедности, когда полноценно обеспечивать себя ресурсами смогут лишь те страны, которые самостоятельно добывают на своей территории достаточные объёмы нефти, газа или угля, а также постиндустриальные государства, готовые платить за них огромные средства?
- Очень многие, как у нас в стране, так и на Западе, не в полной мере осознают фундаментальные принципы современной мировой экономической архитектуры. В её основе лежит научный прогресс в области генерации электроэнергии и её конвертирования. Именно он снизил зависимость человека от окружающей нас экосистемы, а также позволил наладить массовое производство товаров и услуг, что было бы нереально в условиях энергетической бедности.
Сегодня, к огромному сожалению, мы наблюдаем всё больше признаков того, что глобальная взаимосвязь между энергией, продовольствием и благосостоянием, достигнутая именно за счёт устойчивого развития энергетического комплекса, постепенно рвётся. И, конечно, проигрывают от этого, прежде всего, развивающиеся страны, прогресс которых напрямую зависит от стабильных поставок сырья из-за границы. Но, очевидно, что не только они. Дисбаланс рынка провоцирует структурную инфляцию в масштабах всей планеты, в том числе и в постиндустриальных государствах, вынужденных импортировать энергоресурсы по заоблачным ценам.
Вспомните, сколько стоил природный газ три, четыре года назад. В Европе его котировки, благодаря развитой трубопроводной системе, по которой в ЕС поступал метан из России, летом находились на уровнях 150-200 долларов за тысячу кубометров. А в Азии они были чуть выше, около $300. В связи с этим СПГ-танкеры преимущественно шли именно на Восток: в Японию, Китай, Южную Корею и так далее. Там была построена вся необходимая инфраструктура для разжижения газа и производства за счёт его сжигания на ТЭЦ электроэнергии и тепла. Это позволяло гарантировать устойчивость экономического развития регионов, где располагались такие электростанции, и параллельно снижать негативное воздействие на окружающую среду.
Я не оговорился, мнение о том, что метан необходимо исключить из топливно-энергетического баланса, поскольку он наносит природе непоправимый вред – не более, чем непрофессионализм или ангажированность. Мне неоднократно приходилось беседовать с немцами, жившими в ГДР, которые рассказывали о том, что впервые увидели белый снег именно после того, как к ним провели газопровод из Советского Союза. И на местной ТЭЦ начали жечь газ вместо угля, продукты сгорания которого оседали на земле и окрашивали её в чёрный цвет.
Но вернёмся к ценообразованию. После того, как Соединённые Штаты превратились из импортёра в экспортёра СПГ, перед Вашингтоном остро встал вопрос завоевания новых рынков. Выиграть в честной конкурентной борьбе за европейских потребителей он не мог, поскольку себестоимость производства и доставки сжиженного газа из США в Евросоюз была значительно выше, чем та цена, которую предлагал «Газпром».
Решение напрашивалось само собой – создать на фоне растущего спроса искусственный дефицит метана за счёт запрета на ввод в эксплуатацию «Северного потока-2». Как ни странно, европейские лидеры оказались не против этой идеи и начали активно подыгрывать американцам. В том числе за счёт популяризации идеи энергоперехода и дискредитации российского сырья. В итоге в октябре 2021 года цены на газ резко выросли и сейчас находятся выше отметки 1900 долларов за тысячу кубов.
Следствием такого положения дел стала рекордная глобальная инфляция, а также тот неоспоримый факт, что практически весь объём СПГ, который продаётся на спотовом рынке, то есть не по долгосрочным контрактам, теперь идёт в Европу, поскольку там можно выручить за него значительно больше денег, чем в Азии. Получается, что таким странам, как Бангладеш или Пакистан попросту отказано в свободном доступе к электроэнергии. А ведь реализация этого права для всех и каждого, наряду с ликвидацией нищеты и голода в масштабах всей планеты, входит в число 17-ти целей устойчивого развития ООН, достигнуть которые планировалось к 2030 году.
По сути, Европа и США, введя антироссийские санкции, наглядно продемонстрировали всему миру, что для них достижение этих целей не имеет никакого значения. Их цель - свободный доступ к сырьевым ресурсам и минимизация числа сторонних потребителей, а вовсе не гуманизация общества и всеобщее благо. Это составная часть политики неоколониализма, которую Запад сравнительно успешно реализует последние 50 лет.
- Удастся ли азиатским государствам преодолеть энергетический кризис? И когда это может произойти?
- Это произойдёт в том случае, если Германии и другим странам ЕС удастся заполнить свои хранилища газом и создать достойный резерв на зимний отопительный период. В случае решения этой задачи, котировки на европейских и азиатских биржах сравняются, и часть СПГ-танкеров переориентируется на азиатский регион.
Но не следует забывать, что в обозримом будущем, если, конечно, Евросоюз не изменит свою стратегию и не откажется от антироссийской риторики, достижение баланса между спросом и предложением на рынке метана практически нереально. И даже в том случае, если европейцы создадут необходимый запас газа на зиму, чего я им от всей души желаю, то это станет лишь временным затишьем. Через год история повторится. Или даже гораздо раньше, если, например, зима в Старом свете окажется достаточно холодной.
- А как энергетический кризис отражается на «зелёной» повестке? Ведь в Индии, да и в самом Евросоюзе жгут всё больше и больше угля. Получается, цели Парижского соглашения по климату совершенно точно не будут достигнуты?
- В сложившихся обстоятельствах многие развивающиеся государства действительно вынуждены жечь на ТЭЦ мазут или уголь вместо гораздо более экологичного природного газа. Да и не только они. Например, угольная генерация в Германии, которая в последние годы снизилась в структуре её энергетического баланса примерно до четверти, вновь возросла до трети. А в «плохие», то есть безветренные дни, она доходит и до 40%.
При такой конъюнктуре о развитии возобновляемых источников - ветрогенераторов или солнечных панелей – не может идти и речи. Дело в том, что их отличают очень высокая материалоёмкость и низкая плотность производимой энергии. Это значит, что развитие альтернативной энергетики возможно лишь в условиях профицита электричества. А в случае его дефицита, единственный способ избежать веерных отключений – рост потребления ископаемого топлива. К сожалению, как мы видим, на примере Бангладеш и Пакистана, это не всегда возможно.
- В чём же логика западных правительств, которые ещё совсем недавно ратовали за энергопереход? И рассказывали, что именно поэтому отказались от Северного потока-2?
- С точки зрения здравого смысла, здесь нет никакой логики, потому что в задачу климатических активистов входила лишь дискредитация природного газа из России с целью его вытеснения с рынка и замены на американский СПГ. Сейчас эта цель достигнута, поэтому необходимость в каких бы то ни было акциях экологов отпала сама собой.
Если же говорить о реальном результате, который принесла их деятельность, то он заключается в росте потребления угля в ЕС и во всём мире, увеличении эмиссии парниковых газов, в том числе СО2, а также резком повышении цен на метан, прежде всего, для европейских потребителей. Вот, собственно, и всё.
Исправить ситуацию пока ещё возможно. Но для этого государства так называемой коалиции глобального лидерства, а также международные организации и, прежде всего, ООН должны срочно прекратить заниматься популизмом. Задуматься о разработке стратегических планов, которые позволят эффективно бороться с энергетической бедностью, дефицитом сырья и постепенным обнищанием населения во всём мире. Если не предпринять решительных действий в этом направлении, то следствием такой конъюнктуры станет эскалация напряжённости в самых разных регионах планеты и дальнейшее падение качества жизни людей во всем мире.
