Девятого февраля 1881 года скончался Федор Михайлович Достоевский.
Сто сорок три года назад. Дата не круглая, да и не радостная, но дата. По стране проходят библиотечные выставки и дни памяти. На западе всерьез дискутируют о его «гражданской позиции». Вот с Герценом же встречался и каторгу прошел. Почти как иноагент Ходорковский.
И о национальной принадлежности:
«Важно иметь свой национальный Лувр и сказать, что Репин — репа – это украинский художник, а Чайковский — чайка – это украинский композитор, что Достоевский – это украинский писатель», - Виктор Ющенко на встрече со студентами Киевского университета.
Действительно, что было бы, живи великий русский писатель сегодня. Гонораров за рубежом не получал,- в основном проигрывался, о чем целый роман «Игрок». В июне 1879 по ходатайству Виктора Гюго его изберут членом комитета Международной литературной ассоциации, но денег за это никаких не дадут. Все гонорары были отечественными. Хотя и меньше, чем у Тургенева и Гончарова, например, за «Идиота» - 7 000 рублей.
Конечно, юность в кружке «петрашевцев» и четыре года каторги автоматом переводили его в разряд неблагонадежных, но взгляды, сформировавшиеся к шестому десятку, были недвусмысленны – альтернативы «Русскому миру» писатель не видел:
«…Славянофильство означает и заключает в себе духовный союз всех верующих в то, что великая наша Россия, во главе объединенных славян, скажет всему миру, всему европейскому человечеству и цивилизации его своё новое, здоровое и ещё неслыханное миром слово».
«Дневник писателя» 1877 год.
То есть шансов стать иноагентом практически никаких.
А экстремистом? Вот куда с удовольствием его занесли бы «доброжелатели». Книгоиздатель Алексей Суворин в своем «Дневнике» писал, по его утверждению, якобы со слов Достоевского, что последний:
«…Сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов. Он хотел его провести через монастырь и сделать революционером. Он совершил бы политическое преступление. Его бы казнили. Он искал бы правду, и в этих поисках, естественно, стал бы революционером...»
Свидетельств, что Достоевский считал Алешу Карамазова своим alter ego немало. Точно так же, что и созвучие с фамилией Каракозов, человека, совершившего первый теракт против Александра, тоже возникло не с потолка. Кроме того, не мог же он не знать «Ангела смерти» «Народной воли» Александра Баранникова – соседа по лестничной площадке в Кузнечном переулке. И не общаться с Андреем Желябовым и Софьей Перовской, частыми гостями квартиры 11. И полиция, не нашедшая там динамит, предполагала, что его вышеозначенные цареубийцы спрятали как раз у Федора Михайловича. Не решились обыскивать квартиру умирающего.
Так что сегодня, говорят с умным видом релоканты, по совокупности косвенных доказательств у него были бы все шансы попасть в список Росфинмониторинга. Затем все банковские счета и карты фигуранта блокируются. То есть никаких гонораров. Вот так бы с ним поступили в России.
Но все разбивается о тот же «Дневник писателя»:
«Не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь именно с того, что выпросят у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство».
Если это не отношение к СВО, то, что это? Может лучше читать классика в оригинале, чем домысливать за него…
