Одной из центральных тем большой пресс-конференции Владимира Путина стали перспективы экономического развития России. По мнению Президента, основой будущих успехов должно стать внедрение высоких технологий и повышение производительности труда, то есть переход на инновационную экономику. Лишь в этом случае можно рассчитывать на ежегодный рост ВВП и промышленного производства, сопоставимый с показателями ведущих мировых государств. «Форпост» решил выяснить, какие риски могут негативно повлиять на экономику России, насколько реально их избежать и добиться поставленных целей.
Прогнозы относительно будущего российской экономики стали более позитивными. В том, что ВВП нашей страны в ближайшие годы должен умеренно расти, признают, в том числе, и международные организации, представители которых прежде были настроены весьма пессимистично. Например, специалисты Всемирного Банка считают, что в 2018 году наш ВВП увеличится на 1,7%. Аналитики из Standart & Poor’s Global Rating говорят об 1,6%. Меньше всего верят в потенциал отечественной экономики эксперты Международного валютного фонда. Они ожидают роста в пределах 1,2%.
Все эти сценарии, по большей части, основаны на том простом факте, что цены на нефть закрепились гораздо выше уровня недавних ожиданий. Разговоры о 20 долларах за баррель уже не ведутся, значит можно предположить, что при нынешней стоимости «чёрного золота» Правительство РФ сумеет обеспечить этот умеренный рост.
А вот в то, что к 2020 году он достигнет 3%, как прогнозирует Минэкономразвития, зарубежные эксперты пока не верят. Например, аналитики банка Morgan Stanley считают, что рост ВВП через 3 года не превысит 1,8%. По их мнению, цена на нефть к этому времени не дойдёт до рубежей, которые позволят обеспечить большую динамику, а никаких других предпосылок для развития нашей экономики они не видят.
Многие российские эксперты также с осторожностью рассуждают о её среднесрочных и долгосрочных перспективах. Большинство из них уверено – качественный рост возможен лишь в случае инновационного развития страны (об этом, собственно, и говорил Владимир Путин в ходе своей пресс-конференции). В противном случае повышение ВВП на уровне 1,5-2% в год – это наш потолок.
«Доходы от добычи ресурсов с каждым годом будут становиться меньше, а затраты на то, чтобы их добыть – больше, - говорит директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков. – Соответственно наполняемость бюджета начнёт уменьшаться. В то же время потребности населения продолжат расти. Эта ловушка – одна из главных угроз современной реальности».
Выходом из этой ловушки может стать создание цепочек добавленной стоимости (ЦДС), то есть предприятий, сотрудничающих друг с другом и создающих в итоге товар прямого потребления. Каждое звено в такой цепи, начиная от компании, добывающей исходное сырьё, и заканчивая производителем готовой продукции, обеспечивает появление дополнительных рабочих мест и пополняет бюджеты различных уровней. По сути, именно наличие большого числа эффективных ЦДС сегодня определяет конкурентоспособность государств, уровень их развития и место в производственном цикле.
Наиболее ярким примером служит нефтехимическая отрасль. За счёт продвижения по технологической цепочке - от сырья к нефтехимическим полупродуктам, нефтехимикатам, полимерам и изделиям из полимеров наращивание стоимости здесь может составлять сотни процентов. Эксперты говорят о том, что если 30% углеводородов, которые сегодня уходят за рубеж в качестве сырья, включить в цепочку добавленной стоимости, наш ВВП вырастет вчетверо.
Сегодня доля Россия в мировом производстве товаров нефтехимии составляет всего лишь около одного процента. По общему выпуску продукции мы замыкаем первую двадцатку стран, пропустив вперед не только США, Китай и наиболее развитые государства Европы, но также Таиланд, Тайвань, Бразилию и Иран. Целый ряд товаров высоких переделов, в частности, специальные композиты и добавки, у нас вообще не выпускается. Если говорить о производстве первичных форм пластмасс, Китай сегодня занимает около четверти мирового рынка, Европа — 20%, а наша страна — всего 2.
Один из способов переломить ситуацию – включиться в уже существующие цепочки добавленной стоимости, созданные за рубежом. Российский экономист, руководитель Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Кузнецов считает, что для отечественного бизнеса это было бы положительным фактором. Однако такие перспективы он оценивает весьма осторожно:
«То, что наш бизнес начал говорить о создании цепочек добавленной стоимости, это уже позитивно. Ещё лет десять назад об этом было тяжело помыслить. Но проблема в том, что он пока толком не разобрался, как эти цепочки функционируют. Общие представления об этом, конечно, есть, но «объяснить на пальцах», куда конкретному машиностроительному или металлургическому заводу интегрироваться учёные пока не могут. Сейчас идут общие рассуждения на предмет того, что Россия может стать связующим звеном между Европейским Союзом и Тихоокеанской Азией или, благодаря имеющимся у нас прорывным достижениям в узких нишах, подключиться к цепочкам создания стоимости европейскими компаниями. Это, конечно, здорово, но дальше вопрос очень простой – за счёт каких инструментов это будет достигнуто и как будут функционировать такие соглашения, учитывая, что наш бизнес имеет довольно маленький опыт выстраивания тех же энергетических альянсов, тех же совместных предприятий по освоению рынков третьих стран».
Алексей Кузнецов напоминает, что Россия традиционно воспринимается Европой, прежде всего, как привлекательный рынок сбыта или продавец энергоресурсов. И цепочка добавленной стоимости для нашей страны обычно выстраивается не в лучшей конфигурации. Либо мы – поставщик сырья и начинаем ЦДС, которая уходит затем далеко за линию горизонта, не принося нам никакой пользы. Либо, наоборот, находимся в её хвосте, на завершающем этапе производства, который зачастую представляет собой лишь сборку продукта отвёрточным способом. Ни тот, ни другой вариант не подразумевает создания высокой добавочной стоимости, а главное, не является частью инновационной экономики.
В качестве альтернативы кооперации с Европой, эксперты предлагают создавать цепочки добавленной стоимости в России или на территории ЕврАзЭС. В прошлом году Советом Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) были одобрены первые приоритетные евразийские технологические платформы. Они охватывают такие области, как космические и геоинформационные технологии, биомедицина, суперкомпьютеры, светодиоды, технологии добычи твердых полезных ископаемых, биотехнологии, пищевая и перерабатывающая промышленности агропрома, сельское хозяйство, текстильная и легкая промышленность.
Предполагается, что эти платформы станут инструментом формирования инновационной экономики будущего, простимулируют технологическое обновление и повысят глобальную конкурентоспособность промышленности всех пяти стран, входящих в ЕврАзЭС.
Финансовую поддержку промышленной кооперации в Евразийском экономическом союзе окажет Евразийский банк развития (ЕАБР). Планируется, что на ближайшем заседании специальной рабочей группы ЕЭК-ЕАБР будут рассмотрены конкретные проекты, предполагающие создание цепочек добавленной стоимости, и вынесены решения об их возможном финансировании.
На фото: Омский завод полипропилена ООО «Полиом»
