Перейти к основному содержанию

«Невиновные не должны сесть»: выжившие после теракта в метро Петербурга дали показания в суде

Фигуранты дела о теракте в метро
© Форпост Северо-Запад

В Северной столице продолжают допрашивать пострадавших при теракте в метро. В зале суда зазвучали первые заявления о компенсации морального вреда, философские рассуждения о Родине и просьба потерпевшего не наказывать невинных.

Перед началом очередного заседания по делу о теракте в петербургской подземке ко всем присутствующим в Ленинградском окружном военном суде обратился пристав, который напомнил о запрете съёмки в зале.

- Это у вас что? Диктофон? Можно его повернуть другим боком, а то мало ли, у вас в нём камера, - вежливо обратился он к одной из журналисток.

- Зачем? Нет у меня там никакой камеры. Я ничего не нарушаю, - парировала девушка.

- Что вы, я не говорю о нарушениях. Я пока просто прошу вас. В зале есть камеры наблюдения, там увидят, что я к вам обратился, могут быть вопросы. Зачем вам?

- Кто это там увидит? – не унималась сотрудница СМИ.

- Как кто? Родина. Кто ж ещё, - тихо ответил пристав, обежав глазами присутствующих, в том числе, предполагаемых участников подготовки к теракту, и добавил ещё тише, - Вам о чём-нибудь говорит понятие «Родина»?

Вопрос остался без прямого ответа. Тем более, в зал зашёл триумвират Фемиды и заседание началось. Председательствующий Андрей Морозов заявил, что в суд были вызваны 23 потерпевших, но явились только трое. Остальные отказались, сославшись либо на занятость, либо на то, что не хотят никаким образом участвовать в процессе.

Первым на трибуну для допроса вышел потерпевший Руслан Тарасенков. Это сотрудник метрополитена. Говорить о событиях двухлетней давности ему было непросто – болело сердце.

«Взрыв произошёл, как только мы въехали в тоннель. Огромный шар огненного дыма летел на меня. У меня было ощущение, будто я горю. В вагоне стало темно, началась паника, люди кричали, пытались открыть двери, окна разбить. Поезд прибыл на станцию метро «Технологический институт», из вагона я вышел последним. Как у работника метрополитена, у меня есть допуски в служебные помещения. Я искал уборную, чтобы умыться, не осознавал тогда, что на самом деле получил травмы», - вспоминал Тарасенков.

Никакой уборной он не нашёл и поднялся наверх. Из отдела кадров отзвонился родным, умылся. После этого его увезли в больницу. Последствия травм от взрыва медики позднее оценили как лёгкие. Допрос был окончен, но потерпевший трибуну не покинул:

«У меня есть заявление... Составил исковое заявление о возмещении морального вреда. Указал взыскать с каждого подсудимого по 100 тысяч рублей. Всего получается один миллион 100 тысяч рублей. То, что я мужчина, не умаляет моих страданий. Мне даже сейчас плохо. Мои родные тоже получили потрясение, от этого я тоже страдал… Через год после взрыва у моего отца случился инфаркт, если вам это вообще интересно».

Большинство из одиннадцати подсудимых заявили, что оставляют на усмотрение суда признание Тарасенкова гражданским истцом, но пятеро фигурантов выступили категорически против этого, а также подчеркнули, что виновными себя не считают.

«Я не виновата. Я сама потерпевшая. Не согласна с этим», - сказала в суде единственная женщина среди фигурантов Шохиста Каримова.

Заявление сотрудника метрополитена суд принял, его признали гражданским истцом. Следующим на допрос вызвали полковника запаса Николая Николаева. В тот день, 3 апреля 2017 года, он возвращался с собеседования. Когда в вагоне метро раздался грохот, он сразу понял, что случилось. На теле оказалась масса осколочных ранений. Криков он почти не слышал – из ушей шла кровь.

«Расшатывали с машинистом двери – он с одной стороны, я с другой, чтобы можно было выйти», - сказал полковник.

Дальше Николаева госпитализировали в Мариинскую больницу. Медики его «починили», как смогли. Однако один осколок взрывного устройства он до сих пор носит с собой, не по собственному желанию - стекло находится в позвонке, вытащить его не удалось.

«Иск я не написал, но хотелось бы устно сказать. За одежду никто не заплатил - 50 тысяч рублей. После взрыва каждый месяц до шести тысяч рублей уходит на аптеки, поскольку у меня прогрессирует болезнь. После того случая мне также пришлось поменять работу - правая рука не пишет. Одной левой на ноутбуке набирать текст, а я был специалистом по гражданской обороне и много печатал, было невозможно. Пришлось оставить эту работу, найти другую. Зарплата стала меньше», - пояснил потерпевший.

Суд попросил его оформить свои требования в письменной форме, после чего будет решаться вопрос о признании его гражданским истцом и приобщении иска к делу.

Далее выступал потерпевший Заур Велиев. Он работал агентом по недвижимости и в тот день вместе с коллегами собирался показать клиентам квартиру.

«Мы зашли в вагон. Перед самым закрытием дверей в вагон вбежал тот человек, который совершил теракт, и встал передо мной. Прозвучал взрыв. Я продолжал держаться за поручень и меня било током. Вагон остановился. Везде искры. Люди лежат. Пришлось переступать через них. Выбрался, поднимаясь на эскалаторе, чистил куртку. Она была вся в кусках… Сами понимаете чего. Я тогда это не сразу понял», - рассказал Велиев.

В больнице у молодого человека диагностировали переломы рёбер, осколочные ранения и лопнувшую перепонку - вред здоровью средней тяжести. Гражданский иск Велиев заявлять не стал, но и после допроса трибуну не покинул.

Когда он начал говорить после паузы, присутствующие в зале вытянулись. Спины выпрямили и сами фигуранты.

«Те люди, которые тут сидят… Многие потеряли близких. Меня тоже могло не стать. Я всё понимаю и очень прошу вас принять справедливое решение. Невиновные люди не должны сесть в тюрьму», - ровным голосом сказал потерпевший.

«Спасибо вам. Спасибо», - оборвала воцарившуюся в зале тишину Шохиста Каримова.

Остальные опустили глаза.

Прокурор Надежда Тихонова, помолчав, заявила суду, что намерена продолжить подробное оглашение материалов дела. Страницы гособвинительница не пропускает, голосовых связок тоже не жалеет.

Следующее заседание назначено на 15 апреля. Запланированы новые допросы свидетелей и доскональное изучение доказательств обвинения.