Перейти к основному содержанию

Как Россия может увеличить ВВП, если перестанет причитать об углеводородном проклятии

Газпром нефть
© gazprom-neft.ru

Экономика Украины спасена – российский газовый транзит будет поддерживать ее на плаву ближайшие пять лет. Случись все наоборот, в случае, если бы наша соседка была Катаром, а мы транспортировали в Китай ее углеводороды, для бюджета России этот вид деятельности был бы ничтожен.

Российская Федерация добыла в 2019 году 560 миллионов тонн нефти. Это около 12,5 процентов от мировой добычи. (1 баррель сорта Urals стоит порядка 60 американских долларов, 1 тонна = 7,3 баррелей. Итого – 245 миллиардов 280 миллионов долларов. Эта сумма, на секунду, в сто раз больше платы за украинский транзит). А вот таблица структуры экспорта России:

Missing материал.

На экспорте нефти и нефтепродуктов страна зарабатывает порядка 200 миллиардов, газа - около 50.

Missing материал.

Но у нас есть своя «ахиллесова пята», на которой теряются куда более значимые цифры, чем несколько украинских миллиардов и имя ей – нефтеотдача.

Малоцитируемая цифра – из одного месторождения у нас добывается около 30 процентов нефти. Казалось бы, все понятно. Там в земле не цистерна, а сложный рельеф, песок, который обволакивает нефтяная пленка, и не соскабливать же ее с каждой песчинки. Но вот французская компания «Тоталь» (четвертая в общемировом рейтинге) умудряется добывать из месторождений до 70 процентов черного золота. Причем по всему миру, ведь никаких нефтяных залежей на территории Пятой республики нет.

Причина проста – они не такие богатые, как мы, и во главу угла ставят эффективность. «Тоталь» - это еще и научно–исследовательский комплекс, базирующийся на таких столпах, как, скажем, Французский институт нефти, Горные школы Парижа и Нанси (в первой, кроме всего прочего, разрабатывался и первый спутник страны). В лабораториях университетов идет работа по совершенствованию технологий нефтеотдачи. Исследуются реагенты, которые позволяют повысить проницаемость пласта и соответственно приводят к увеличению коэффициента извлечения нефти. Аналогия – водоотталкивающая краска для днищ кораблей. Финансируются разработки из доходов компании «Тоталь», причем в приоритетном порядке.

Missing материал.

Не берусь считать гипотетические деньги, которые может принести российскому бюджету отечественная наука, но совершенно ясно, что будь у нас такая же нефтеотдача, как у французов, то, например, вопрос повышения пенсионного возраста можно было бы с повестки дня снять.

По мнению экспертов, для этого нужно немногое – обязать российские сырьевые компании отчислять 0,2 процента от прибыли на вузовскую науку. Инфраструктура исследовательских комплексов и кадры есть, но нет желания у ВИНКов. А зачем? Если нефтяных полей и так хватает. А то, что они все дальше и дальше от городов, где, собственно, и живут нефтяники, так на то есть вахтовый метод. То, что разведанные запасы рано или поздно закончатся, так на их век, как, видимо, считают топ-менеджеры, хватит.

Кстати, во всем мире наш метод добычи нефти известен, как «хищнический».

Любая страна использует свое конкурентное преимущество. Кто-то климат, кто-то высокотехнологичное производство товаров прямого потребления, кто-то дешевые людские ресурсы. Диверсификация экономики, особенно в условиях санкционного давления, процесс объективно необходимый, но почему при этом надо отказываться от денег, лежащих во всех смыслах этого слова «под ногами»? Речь идет даже не о переработке и новых производствах, а просто-напросто об использовании своих ученых для серьезного увеличения ВВП. При этом суммы, в которые обойдутся инновационные разработки на порядок меньше, чем, тратится, например на «Росгеологию», славную не столько поиском и разведкой новых месторождений, сколько кадровыми скандалами и просьбами все новых и новых денег у государства.

Missing материал.