С момента открытия участков для волеизъявления по поправкам к Конституции РФ отдельные граждане вступили в негласное соревнование по количеству удачных попыток проголосовать на одно лицо. На пятый день был установлен рекорд - живущая в Израиле гражданка России Яэль Ильински смогла пройти процедуру трижды (через посольство в Тель-Авиве, консульство в Хайфе и электронно). Кроме того, ей удалось получить бюллетень на свою несовершеннолетнюю дочь, у которой не проверили возраст. Впрочем, если бы такие эксцессы не происходили, было бы удивительно.
Сейчас собранные рабочей группой изменения к Конституции зафиксированы законодательно, но они не вступят в силу, если не получат большинства на предстоящем плебисците.
В основной закон России образца 1993 года, по которому сейчас живет страна, уже вносились поправки – в 2008 году, в феврале и июне 2014 года. Они касались увеличения сроков полномочий Госдумы и Президента, установления ежегодного отчета Правительства перед депутатами, исключения упоминания о Высшем арбитражном суде после передачи его полномочий Верховному суду, формирования состава Совета Федерации.
В окончательном перечне изменений, предложенном для голосования, которое завершится 1 июля 2020 года, содержатся корректировки сорок одной статьи. Кроме того предлагается 5 новых статей. Главы об основах конституционного строя, правах и свободах сохранены в прежнем виде, не изменился и порядок внесения поправок. Поэтому речь не идет о замене Конституции. Но, по сути, предлагается принципиально новый документ.
Ответ на вопрос о причинах радикального пересмотра основного закона дает нам мировой контекст. И скорее не в военно-политическом, а в экономическом и правовом аспекте. Торговая война между США и Китаем, выход Великобритании из Евросоюза – симптомы трансформации всей мирохозяйственной системы. Представляющие её глобальные институты на глазах теряют свою актуальность.
Это видно на примере Всемирной торговой организации (ВТО), основанной на принципах Генерального соглашения о тарифах и торговле 1947 года. Достаточно вспомнить о параличе Апелляционного суда ВТО. В конце прошлого года США заблокировали механизм назначения судей, и глобальное регулирование торговли фактически прекратилось.
Соединенные Штаты руководствуются национальными интересами, и для них не существует большего приоритета, чем собственная Конституция. Следующими по значению являются принятые в соответствии с ней федеральные законы и ратифицированные международные договоры. Об автоматическом выполнении решений надгосударственных органов и речи не идёт.
США были главным бенефициаром системы глобального регулирования, но она на глазах становится все менее эффективной. Мировые регуляторы сегодня можно сравнить с автобусом, водитель которого периодически теряет сознание. Он все еще движется по маршруту, но ехать в нём всё опаснее. Часть пассажиров уже сошли, а оставшиеся рискуют рано или поздно покалечиться.
В таком контексте предложенные для голосования изменения статьи 79 российской Конституции можно назвать ключевыми для понимания правовой реформы. В существующую редакцию предлагается добавить одно предложение:
«Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации».
Это дополнение включает реальный механизм блокировки через Конституционный суд невыгодных для страны решений международных инстанций. Все прочие поправки встраиваются в логику выработки независимых решений. В частности, запрет на иностранное гражданство для чиновников и депутатов и на отчуждение российской территории.
Или новая статья 67.1 о правопреемстве Российской Федерации по отношению к СССР. В ней, например, упоминается о праве на зарубежные активы Советского Союза. Казалось бы, погасив долги Союза, Россия автоматически получает и его имущество. Тем не менее, не секрет, что значительная часть советских активов, особенно по линии внешнеторговых организаций, до сих пор не переоформлена в пользу нашей страны.
Один из главных идеологов оппозиции бывший премьер правительства Михаил Касьянов написал 28 июня в своем блоге на портале «Эхо Москвы»: «добавления (к Конституции – ред.), такие как об исторической правде, о Боге, о детях и семейных ценностях не несут юридического значения и являются не более чем мишурой, олицетворяющей противоречивое мировоззрение Путина».
Весьма распространенная точка зрения. К бесполезным поправкам относят также тезисы о создании условий для повышения благосостояния граждан, об экономической, политической и социальной солидарности в обществе. Однако если страна берет на себя смелость отойти от слепого следования международным установкам, то появляется острая необходимость в этической основе для нормотворчества. Ведь законы базируются на правосознании, а оно в свою очередь на этике. Поэтому этическим констатациям в Конституции как раз самое место.
Практический пример. Конституционный суд в случае принятия поправок будет давать вердикт о возможности исполнения того или иного решения международных органов. Критерий – соответствие основному закону. Так вот, если это решение бьет по благосостоянию большинства граждан или противоречит социальной солидарности, у судей с принятием поправок появятся основания для его блокировки.
Сайты Международного валютного фонда или Всемирного банка до краев наполнены озабоченностью по поводу усугубляющейся проблемы бедности. Тем не менее, страны, движущиеся в фарватере их рекомендаций, демонстрируют непрерывный рост имущественного расслоения и падение доходов большинства населения.
В этой связи закрепление в Конституции условий об обязательной индексации пенсий и соответствии минимальной зарплаты прожиточному минимуму тоже не кажется избыточным. Они практически оформляют декларируемый 20-й статьей Конституции постулат о праве на жизнь.
Иначе он рискует остаться пустым звуком. В России долгие годы не исполнялась статья 133 Трудового кодекса РФ, в которой прямо записано, что МРОТ не может быть ниже минимальной суммы, необходимой для выживания человека. Она была заблокирована необходимостью принятия отдельного нормативного акта, которое до недавнего времени всячески торпедировалось. Такая противоречивость для нашего законодательства не беспрецедентна.
Касьянову, безусловно, известен этот факт. Тем не менее, вот что он пишет о включении в Конституцию норм о минимальном размере оплаты труда и об индексации пенсий: «Практического значения эти добавки не имеют, так как обе нормы уже давно включены в российские законы».
Рассмотрим с точки зрения выстраивания системы суверенного нормотворчества и главный объект нападок оппозиции на поправки – новации, усиливающие президентскую власть. На эту тему высказалось практически всё «демократическое» движение, но статья Михаила Касьянова резюмирует все предыдущие заявления. Поэтому снова обратимся к ней.
Касьянов пишет: «За 20 лет стало очевидно, что он (Путин- ред.) – плохой, неудачный руководитель, построивший работающую только в ручном режиме государственную систему управления, растаптывающую гражданские права и разрушающую экономику».
Под ручным режимом понимается личное вмешательство Президента в работу бюрократической системы для решения особенно важных и срочных проблем. Следовательно, пассаж Касьянова подтверждает, что существующая редакция Конституции не выстраивает работоспособную систему государственной власти. А поправки как раз призваны создать такую систему.
Бывший премьер справедливо указывает на то, что в случае принятия изменений Владимир Путин «конституционно будет являться главой исполнительной власти». Какова же роль Президента в системе государственного управления сегодня?
Помимо исполнительной, в государстве существует законодательная (Госдума и Совет Федерации) и судебная власти. А Президент назван гарантом Конституции. Поскольку основной закон сегодня делегирует принятие концептуальных решений надгосударственным регулирующим органам, то Гарант без «ручного управления» – это персона, представляющая страну на международном уровне и как бы со стороны наблюдающая за работой ветвей власти. Не более.
Ручное управление эффективно при реализации отдельного проекта, пусть даже крупного, как строительство моста в Крым. Для системной работы, такой как реализация «майских» указов Президента 2012 года, этот механизм не подходит. Поэтому указы в полной мере не реализованы.
Конституционное усиление президентских полномочий – вопрос не о персонах, а о настройке работоспособной государственной системы управления.
