В начале века экономический подъём Китая спровоцировал долгосрочный повышательный тренд на сырьевых рынках. Стоимость нефти, угля, железной руды и многих других ресурсов тогда била исторические рекорды, как и суммы дивидендов, которые добывающие компании выплачивали своим акционерам. Повторится ли эта история? И какие полезные ископаемые будут дорожать быстрее других?
Для начала следует разобраться в том, что вообще такое «суперцикл». Это устойчивый период аномально высокого увеличения спроса, которому производители изо всех сил пытаются соответствовать, но в полной мере всё же не могут удовлетворить аппетиты потребителей. Такая конъюнктура приводит к росту объёмов добычи и параллельному ралли цен, которое может длиться на протяжении нескольких лет, а в некоторых случаях и десятилетий. Главными бенефициарами подобного положения дел, естественно, становятся крупные горнорудные и нетфегазовые компании, а вот перерабатывающие сектора и некоторые национальные экономики, развитие которых во многом зависит от импорта сырья, напротив, начинают буксовать. Ведь их расходы становятся всё выше и выше.
Ряд аналитиков, оценивая нынешнюю ситуацию, действительно сравнивают её с событиями двадцатилетней давности, однако предупреждают, что перспективы тех или иных товаров будут отличаться друг от друга. Например, Citigroup считает, что восходящая динамика практически гарантирована алюминию и, особенно, меди, стоимость которой в конце февраля достигла 9,5 тысяч долларов за тонну (сейчас она несколько снизилась), то есть удвоилась по сравнению с «дном» прошлого года.
Эксперты BHP также ставят на медь, а вот в отношении других частей своего портфеля они настроены гораздо менее оптимистично. Так, спрос на сталь и, как следствие, железную руду, по их мнению, будет расти такими же темпами, как и население планеты, но не быстрее. Аналогичная ситуация с углём и нефтью, поскольку «крупнейшие западные компании заявляют о планах сократить их добычу для того чтобы способствовать углеродной нейтральности».
«Медь – это, по-настоящему, растущий рынок, а нефть – нет. Это не значит, конечно, что цены на углеводороды обязательно будут падать, но, заверяю, они покажут совсем другую динамику. Настоящим локомотивом на сырьевых торговых площадках станет именно медь. Она возвращается к рекордным максимумам и вскоре поднимется выше отметки 10 тысяч долларов за тонну. Спрос на неё будет расти по мере того, как мир оправится от пандемии и правительства начнут вкладывать средства в инфраструктуру для электромобилей и возобновляемые источники энергии», - приводит портал Mining.com заявление главы отдела металлов лондонского филиала Bank of America Майкла Уидмера.
Он, как и некоторые его коллеги призывает не сравнивать грядущий суперцикл с аналогом двадцатилетней давности. Тогда промышленная экспансия КНР спровоцировала бум потребления железной руды, угля и нефти. Сейчас же формировать тренды будут уже «зелёные технологии». Именно они, по мнению западных экспертов, подстегнут рост цен на медь, никель, литий и другие металлы, востребованные при производстве аккумуляторов для электромобилей, ветрогенераторов и прочих популярных в будущем товаров.
Такая точка зрения, на самом деле, весьма спорна. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно понять, за счёт продажи каких ресурсов BHP и Rio Tinto смогли в середине февраля выплатить своим акционерам весьма щедрые дивиденды за 2020 год (на двоих получилось аж 14 миллиардов долларов). Как оказалось, большую часть прибыли обе корпорации получили именно от сбыта железной руды, а не более перспективных, как считают на Уолл-стрит, меди и никеля.
Принимать за аксиому, что динамика нефтяных котировок будет менее впечатляющей, тоже не следует. Стоимость чёрного золота увеличилась по сравнению с минимальными значениями прошлого апреля почти в три с половиной раза, что вполне приемлемо для государств-экспортёров. Goldman Sachs считает, что потенциал роста цен ещё не исчерпан, и в течение нескольких ближайших месяцев они способны достигнуть 75 долларов за баррель.
Это вполне реально, ведь потребление со стороны Китая сейчас опережает все, даже самые смелые прогнозы. В январе КНР импортировал около 12 млн баррелей в сутки. Это значительно больше, чем в 2019 и 2020 годах, когда поставки из-за границы составляли в среднем 10,2 и 10,8 млн б/с соответственно. По мнению аналитиков, Поднебесная не остановится на таком объёме и будет покупать ещё больше нефти.
Пекин сейчас делает всё возможное для интенсификации экономического роста, и для сохранения устойчивости этого тренда солидные резервы имеют решающее значение. Спрос со стороны других государств (например, Индии, Мексики и ЮАР, чей ВВП просел на 8-10%) также должен увеличиться, поскольку им необходимо компенсировать урон, нанесённый пандемией. Если не взяться за дело прямо сейчас, последствия для экономического развития многих стран могут оказаться катастрофическими.
Да и планы сократить добычу, о которых так много заявляют сегодня западные энергетические компании, сыграют, скорее на руку «быкам». Потребление нефти будет расти ещё долгие десятилетия, особенно в Азии, а значит, снижение инвестиций в разведку и разработку месторождений со стороны крупных корпораций приведёт лишь к дефициту сырья и повышению цен. А вовсе не дружному энергетическому развороту.
Впрочем, большинство инвесторов предпочитает не участвовать в дискуссии о том, насколько вероятен очередной суперцикл. И какие товары могут стать наиболее востребованными в условиях возрождения глобальной экономики. Они попросту наслаждаются ситуацией, сложившейся здесь и сейчас.
«В феврале у меня был лучший месяц в карьере», - говорит управляющий фондом Commodities World Capital Люк Садриан, который работает на рынках металлов с 1991 года. Он фиксирует прибыль и предпочитает пока не думать о перспективах. Тем более что прогнозы на будущее зачастую противоречат друг другу, и выбрать среди них наиболее верный представляется весьма сложной задачей.
Наиболее консервативный сценарий обрисовали эксперты BMO Capital Markets, которые утверждают, что в краткосрочной перспективе спрос на сырьё будет опережать предложение, но это период не продлится достаточно долго для того, чтобы оправдать термин «суперцикл».