Перейти к основному содержанию

В ожидании умной силы

Консервативный публицист Алексей Чадаев, автор некогда нашумевшей книги «Путин. Его идеология.» ввел в политологический обиход понятие «населённого дискурса».

По его мнению, в современном мире идеи, включая этические парадигмы, конституируются не только и не столько через широкое «овладение массами», сколь через обилие слов и формальных институтов (от СМИ до научных кафедр) их произносящих. В качестве примера автор термина приводит ситуацию с защитой прав гомосексуальных меньшинств. Каким образом проблематика, касающаяся одного-двух процентов населения Земли, заняла почетное место в глобальной повестке?

«В ситуации, например, сдвига этики, связанного с ЛГБТ, со стороны «традиционалистов» только бу-бу-бу про сроду не было и падение нравов, а со стороны борцов — тысячи томов, десятки тысяч диссертаций, сотни кафедр, конференций и периодических изданий, огромное множество людей, для кого Gender Studies это профессия, образ жизни и источник средств к существованию, а также гигабайты написанных ими и пишущихся всё время наново текстов.»

Надо ли говорить, что ровно ту же самую технологию можно рассмотреть в продвижении большинства идеологий, уже захвативших нет, не умы – интернет. Легитимация процесса за счет придания ему образа «научности» - трюк не новый, но в цифровую эпоху заигравший новыми красками. От зеленой энергетики и необходимости экспорта непогрешимой европейской демократии на территорию бывших колоний и до сегодняшнего антиваксерства. Если Мария Шукшина собирает лайки под постами против прививок за счет фамилии, то никому не известные «профессора» и «вирусологи» - благодаря принадлежности к абстрактной «научной элите». Пока сервильные политтехнологи пытаются понять, что на самом деле волнует «глубинный народ», этот самый народ внимает навязанному дискурсу и верит, что именно это (ЛГБТ и права афроамериканцев) его волнует.

На самом деле, конечно, не верит. Но стремится присоединиться к социально-одобряемой модели поведения. А какова именно эта модель расскажут соцсети. У которых, для особо непонятливых, даже предусмотрена дубина в виде прилетевшего страйка и отлучения от виртуального клуба – современный аналог античного остракизма. В этом смысле Цукерберг влиятельнее американского президента. Он может заблокировать Трампа, а Трамп его – нет.

В современном цифровом мире тренды создаются не на площадях, а на научных конференциях, международных симпозиумах и в диспутах на площадках социальных сетей, но с обязательной ссылкой на «авторитетный источник». Самое любопытное, что одной из первых жертв новой реальности стали академические свободы. Профессор Мичиганского университета Брайт Шенг был уволен за показ студентам фильма «Отелло» 1965 года с Лоуренсом Оливье, загримированным под мавра. И это мы даже не вспоминаем про «этноматематику».

А что же сама интеллигенция, языком которой пытается говорить «населённый дискурс»? Вероятно, в какой-то мере она действительно к нему присоединяется. Отчасти искренне, отчасти из-за стилистической близости. Отчасти, не будем лукавить, из меркантильных соображений. Гранты на «модные» исследования – вещь полезная.

Но есть, безусловно, и другая часть. И она молчит. Посмеиваясь над самодеятельными экологами, предметно исследуя отнюдь не бесспорные перспективы водородной энергетики, тайно опасаясь за набоковскую «Лолиту», которую уже непонятно как обсуждать со студентами. Как правило это очень образованные и очень совестливые люди. И они не хотят заниматься глупостями. И не занимаются. Что общую ситуацию никак не меняет – и без них есть кому:

«Населённый дискурс — это толпа в целом бесполезных, в основном неумных и плохо приспособленных к жизни людей, которые, однако, находят себя в бесконечном говорении и написании слов в контексте какой-нибудь идеологии, находящейся в режиме экспансии — и всякую атаку на неё воспринимают как атаку на себя лично, и дальше наваливаются и бьют числом. А в эпоху соцсетей как никогда верна фраза Наполеона «бог любит большие батальоны». Прав не тот, кто сказал правду, а тот, у кого больше лайков.»

Очевидно, что противопоставить что-либо фальшивому дискурсу можно только создав дискурс собственный. Алексей Чадаев на этот счет в своей статье рецептов не дает. Но намекает изящной литературной метафорой: «Левша у Лескова хорошо ответил англичанам на предложение сменить веру: книги у нас толще, а потому вера наша — правильнее. Это работает.»

Простыми словами, мало только знать, что мир устроен не так, как нам его подают – это следует формулировать. Информационный поток, исходящий от людей, видящих принципиально иную картину, чем та, что навязывается, должен быть как минимум равен по мощности существующему сейчас. Организовать такой способны только люди молодые, реально думающие о том, в каком мире им предстоит жить. Но при этом достаточно образованные и критически настроенные, чтобы не становиться жертвой уже сформированных информационных штампов.

Все-таки не ходить в школу для того, чтобы бороться за экологию – плохой выбор. Для того, чтобы бороться за экологию, нужно ходить в школу.

В сложившейся ситуации востребован выход на сцену молодой технической интеллигенции. Всегда более прагматичной, привязанной к реальной экономике и, не будем скрывать, к национальным интересам. Людей, имеющих в голове естественнонаучную картину мира и четко понимающих, чего именно они от этого мира хотят. На этапе, когда развитие технологий стало господствующей идеей прогресса, их право диктовать свою повестку выглядит таким же естественным, как предопределенное философией Герберта Маркузе появление новых левых на парижских бульварах 1968 года.