После начала событий в Украине иностранные компании, ведущие бизнес в самых разных сферах, стали массово сообщать, что уходят из России. Наверное, проще перечислить тех, кто не сделал громких заявлений о том, что закрывает офисы в нашей стране. Одной из самых обсуждаемых тем был демарш автопроизводителей. О прекращении поставок автомобилей в Россию и производства на ее территории сообщили практически все значимые иностранные производители, среди которых немецкие и японские бренды, пользующиеся у россиян наибольшим спросом. Такие как БМВ, Фольксваген, Шкода и Рено, Тойота и Лексус.
Не стали делать «резких движений» только представители корейского атопрома, также выпускающие популярные в народе бюджетные автомобили «Хенде» и «КИА». Однако уже и японцы похоже «включили заднюю». Спустя несколько дней концерн Тойота Мотор заявил, что продолжит торговать своими машинами в России, и приостановка продаж была вызвана проблемами с логистикой, а вовсе не политической ситуацией. Как только они решаться, японские авто снова «поедут» к российскому покупателю.
При этом, Япония вслед за большинством европейских стран заняла антироссийскую позицию в конфликте на Украине и заявила о том, что введет против России санкции. К слову, японский бренд одежды «ЮникЛо» также намеревается остаться в России, несмотря на то давление, которое оказывается на бизнес со стороны мирового сообщества. Но и это еще не все. Южная Корея продолжит продавать россиянам не только автомобили, но и телефоны Самсунг, занимающие примерно 30% российского рынка. А также бытовую технику. Эти товары составят исключение из санкционного списка. Правда, при одном условии: запрете их продажи 49 российским организациям, включенным в санкционный список. В списке организаций и Министерство обороны РФ. Интересно, каким образом южнокорейские власти планируют контролировать дальнейшую судьбы экспорта внутри страны? Вместо ответа на этот вопрос сдержанная понимающая улыбка.
«Скорость, масштабность и единовременность выхода западных компаний и брендов с российского рынка, скорее всего, говорит о временности и демонстративности этого процесса – полагает экономист Егор Клопенко. Все считают деньги. Многие ушли в домашних тапочках. Большинство продолжает платить по счетам. И посматривают из-за угла. Если говорить об основном вызове для российской экономики вследствие этого процесса – это возможный временный провал на рынке труда. Необходимо максимум в течение недели принять законы, существенно осложняющие увольнение персонала в подобных ситуациях и увеличивающие компенсации сотрудникам (платить надо будет за 6 или за 12 месяцев), это сделает уход с рынка невыгодным, а возможный итог неоплаты компенсаций сотрудникам по новым правилам – национализация и дальнейшее привлечение российских инвесторов» – подытожил свои рассуждения эксперт.
События развивались стремительно. Буквально на следующий день с инициативой национализации имущества иностранных компаний выступили депутаты Госдумы. Владимир Путин идею фактически поддержал, согласившись с необходимостью введения внешнего управления на предприятиях, которые решил закрыть иностранный собственник. И последующей передаче этих предприятий российским инвесторам. Список соответствующих компаний уже составлен.
Так можно будет уберечь предприятия от банкротства и сохранить рабочие места. Механизм, по сути, можно считать запущенным. Он прост и лоялен в отношении нынешних иностранных собственников, которые в течение пяти дней имеют право отказаться от внешнего управления в случае возобновления работы, либо продать долю при условии сохранения бизнеса и работников. Если в течение указанного срока ни один из двух вариантов не будет реализован собственником, суд на три месяца назначит временную администрацию, после чего акции новой организации выставляют на торги, а прежняя будет ликвидирована. На нового собственника возлагается обязанность сохранить не менее двух третей персонала и минимум год продолжать деятельность старой организации. Слово «национализация» к столь щадящим условиям подходит, честно говоря, с натяжкой. Западным компаниям предложили еще раз подумать, и не принимать скоропалительных решений.
В сложившейся ситуации нужно четко понимать одну вещь: уходят из России иностранцы не по собственной воле, хотя массовый исход и пытаются преподнести в информационном пространстве как жест солидарности. Бизнесу меньше всего хочется играть в политику, его интересуют рынки сбыта. Оставшись в России, иностранные бренды, оказавшиеся под давление общественного мнения, рискуют потерять лояльность покупателей за ее пределами. Но это тоже в первую очередь экономический, а не политический выбор. Например, Мерседес может уйти из России безболезненно, поскольку из 2 миллионов автомобилей, ежегодно продаваемых компанией по всему миру, на нашу страну приходится всего 38 тысяч машин. Капля в море. А вот французская компания «Леруа-Мерлен» не спешит бросаться громкими заявлениями и продолжает работать в России, чей рынок для нее, очевидно, интереснее французского. В 2020 году объем выручки компании составил 417 миллиардов рублей. Для понимания цифр – это совокупный годовой бюджет нескольких российских регионов.
О выжидательной позиции многих компаний говорят и сами формулировки о «приостановке» деятельности, а не уходе с российского рынка. Но ждать уже не получится, придется делать выбор. Россию, понятно, волнуют не доходы зарубежных инвесторов, а собственная экономика, которую необходимо удержать на плаву.
По мере урегулирования украинского кризиса, мы, вероятно, увидим попытки некоторых крупных игроков вернуться в Россию, которая согласиться впустить их назад. Вопрос только в том, на каких условиях. Тем более, что в некоторых сферах, таких, например, как общепит, место уже будет занято. Эмоциональное высказывание замглавы Совбеза Дмитрия Медведева о том, что булки с котлетами мы можем делать и сами, в действительности выражает мнение многих российских предпринимателей, работающих в сфере общепита. Да и гамбургеры за 5 минут посетителям подают не американские граждане… У работающей много лет, отлаженной системы, по сути, просто поменяется вывеска. К слову, большинство российских ресторанов Макдональдс работают по франшизе. То есть по факту это российские юридические лица, которые просто платят за бренд. Кстати свой «пиратский» Макдональдс есть даже в Донецкой народной Республике. Называется он там ДонМак и благополучно функционирует уже девять лет после официального закрытия сети американских ресторанов на Добассе в 2014 году.
Замена ушедших иностранных брендов произойдет и в других сегментах рынка. Где-то быстрее, где-то чуть позже. Зарубежные компании, которые захотят вернуться в Россию, очевидно, вернуться с потерями для себя. Место тех, кто ушел навсегда, займут свои. Третьего не дано.
