Канцлер ФРГ Олаф Шольц призвал своих партнёров по G7 отменить добровольный запрет на инвестиции в ископаемое топливо за рубежом. И пояснил, что эта мера должна стать «временным ответом на текущий энергетический кризис». Сенсационное предложение немецкого политика уже поддержал его коллега из Италии Марио Драги, который признался, что участники минувшего саммита «семёрки» обсуждали возможность снятия эмбарго на финансирование добычи углеводородов в третьих странах.
Экоактивисты, естественно, против. Они утверждают, что такое решение противоречит постулатам Парижского соглашения по климату. И, по сути, сводит на «нет» все успехи в сфере борьбы с глобальным потеплением, достигнутые за последние месяцы и годы. В ответ звучат вполне логичные аргументы: одной лишь экологией сыт не будешь. Если следовать прежнему курсу, то европейцы и, прежде всего немцы, вскоре столкнутся с острым дефицитом электроэнергии, что приведёт не только к отсутствию отопления в частных домах, но и полной остановке многих предприятий. Следствием такого положения дел станет резкий рост уровня безработицы и инфляции, которая и так находится на беспрецедентно высоком уровне.
Что значат последние заявления европейских политиков, и каковы будут их последствия? Этот вопрос «Форпост» адресовал ведущему эксперту в области ТЭК, ректору Санкт-Петербургского горного университета Владимиру Литвиненко.
- Владимир Стефанович, можно ли говорить о том, что предложение возобновить инвестиции в добычу ископаемого топлива за рубежом, говорит о неком прозрении лидеров Евросоюза? О том, что они готовы пересмотреть свою энергетическую стратегию, поскольку поняли: ставка на развитие альтернативной энергетики себя не оправдала?
- Для того, чтобы пересмотреть какую бы то ни было стратегию, необходим её предварительный анализ и разбор ошибок, допущенных при её реализации. В противном случае избежать этих ошибок в будущем практически невозможно, по крайней мере, весьма затруднительно. Но ничего подобного лидеры государств, входящих в Евросоюз, не сделали. Более того, их аргументация ясно даёт понять, что они и не собирались ничего подобного делать, поскольку в их заявлениях прослеживается очевидная путаница при толковании причинно-следственных связей.
Например, причиной возобновления инвестиций в зарубежные нефтегазовые проекты они называют энергетический кризис. Хотя на самом деле всё ровно наоборот. Это одной из причин кризиса стало снижение инвестиций в углеводороды и чрезмерная, совершенно не обоснованная с научной точки зрения, ставка на возобновляемые источники – ветрогенераторы и солнечные панели.
Мы неоднократно указывали нашим европейским партнёрам: в силу своих недостатков ВИЭ не могут обеспечить стабильность производства электроэнергии, по крайней мере, на нынешнем этапе научно-технического прогресса. Поэтому чрезмерное увлечение «зелёной» повесткой и дискредитация ископаемого топлива приведут не к сокращению углеродного следа, а лишь к дефициту энергоносителей и росту цен на них, что поставит под угрозу устойчивость социально-экономического развития ЕС.
Сегодня мы видим, что наши опасения полностью подтвердились. Снижение финансовых вливаний в добычу нефти и газа привело к сокращению предложения, а не спроса. Глобальный спрос, напротив, увеличивается, прежде всего, за счёт государств Азиатско-Тихоокеанского региона. Да, развивающиеся державы, в том числе Индия и Китай, готовы уделять повышенное внимание вопросам экологии. Но для них не менее важна и дальнейшая индустриализация. А обеспечить свой экономический прогресс они могут исключительно за счёт роста потребления углеводородов.
- Давайте вернёмся к Евросоюзу. Вы сказали, что ветрогенераторы и солнечные панели не могут обеспечить стабильность производства электроэнергии. Но в той же Германии они вырабатывают уже почти половину всего объёма электричества. В Дании эта цифра ещё выше. Разве это не служит доказательством большого будущего возобновляемых источников?
- Я уверен в том, что у «зелёных» источников энергии, в том числе у АЭС, ГЭС, геотермальной энергетики очень большое будущее. Но человечество пока не создало доступный для внедрения в промышленных масштабах способ аккумуляции электроэнергии, выработанной ветрогенераторами или солнечными панелями. Это основная причина, по которой они не способны стать основой глобального топливно-энергетического комплекса. По крайней мере, в обозримой перспективе.
Возможно, какие-то постиндустриальные государства действительно сумеют к середине столетия совершить энергопереход. Но реализация этой задачи потребует от них колоссальных финансовых затрат и, главное, будет нести огромные риски для потребителей, связанные с перебоями в поставках электроэнергии, то есть, с периодическими блэкаутами.
Если говорить непосредственно о Германии, то на возобновляемые источники там действительно приходится уже около 50% всей генерации. Но на позапрошлой неделе, например, по данным Института систем солнечной энергии Фраунхофера, эта цифра неожиданно упала до 33%. А знаете почему? Скорость ветра стала меньше. В связи с этим доля угольной генерации выросла с 32 до 40%. Увеличилось и потребление газа, с 10 до 17%.
В связи с дефицитом голубого топлива в ЕС, часть этого объёма была позаимствована из запасов, которые создаются для потребления в зимний период. Но что немцы будут делать в январе или феврале, если зима окажется холодной, а все резервы ископаемого топлива в Германии к тому моменту уже закончатся? Что скажут климатические активисты, если в течение нескольких суток из-за недооценки роли углеводородов им придётся жить без отопления и электричества? Такого ли будущего они хотят для себя и своей страны?
Очевидно, если бы европейцы два с половиной года назад нашли в себе смелость возразить Вашингтону, отстоять свои национальные интересы и достроить «Северный поток-2», они жили бы сейчас совершенно в другой реальности. Ведь природный газ – это не «зло», несущее угрозу природе, как утверждают некоторые экологи, а самая настоящая «подушка безопасности», гарантирующая стабильность энергоснабжения, в том числе при пиковых нагрузках.
При необходимости объём сжигания метана на ТЭЦ можно наращивать или, напротив, сокращать, тем самым регулируя параметры генерации. Ни солнечные панели, ни ветроэлектрические установки, как я уже говорил выше, таким потенциалом не обладают. Они подают в сеть ровно столько электроэнергии, сколько произвели. И если в «плохие» дни они вырабатывают меньше киловатт-часов, то компенсировать разницу можно лишь за счёт ископаемого топлива.
Именно метан в сочетании с ВИЭ является наилучшим миксом, который позволяет, с одной стороны обеспечить энергобезопасность государств и устойчивость их социально-экономического развития, а с другой – минимизировать эмиссию парниковых газов. Для Евросоюза такой микс особенно актуален, поскольку в среднесрочной перспективе ЕС собирается запретить на своей территории использование дизельных котлов для отопления и даже продажи машин с двигателями внутреннего сгорания.
Нет сомнений, что реализация этих и других инициатив в сфере электрификации потребует значительного увеличения объёма выработки электроэнергии, а значит и объёма сжигания на ТЭЦ ископаемого топлива. И выбор здесь невелик. Если вы не хотите потреблять природный газ, значит, вам придётся потреблять более «грязные» мазут или уголь. Это прописные истины, и они должны быть очевидны для политиков, от которых зависит будущее миллионов людей.
В реальности, к сожалению, всё совсем не так. Например, нынешний министр иностранных дел ФРГ Анналена Бербок в прошлом году, во время предвыборной кампании в Бундестаг призывала наложить вето на строительство «Северного потока-2». Это стоило ей части электората, поскольку Зелёные получили лишь 15% голосов избирателей вместо 20%, которые они набрали в ходе выборов в Европарламент двумя годами ранее.
Тем не менее, партия вошла в правящую коалицию. И вот, теперь другой её представитель, глава министерства промышленности Роберт Хабек заявляет о расконсервации угольных электростанций, называя это «кризисным менеджментом». И предупреждает о возможных веерных отключениях электроэнергии из-за нехватки метана. То есть эмиссия парниковых газов с территории Германии, благодаря действиям Зелёных, не уменьшилась, а, напротив, увеличилась. При этом энергобезопасность страны начала трещать по швам.
Ответ на вопрос, с чем мы имеем дело: явным непрофессионализмом или элементарной ангажированностью, каждый волен дать сам в силу своего собственного понимания сложившейся конъюнктуры. Но налицо очевидный факт: официальный Берлин ведёт свою страну к энергетическому коллапсу. И пошёл он этим путём не в 2022 году, а гораздо раньше. Ещё в декабре 2019-го, когда безропотно молчал после введения Соединёнными Штатами санкций против строительства «Северного потока-2».
Очевидно, что действия правящей в ФРГ коалиции идут вразрез с интересами жителей страны, половина которых, согласно последним социологическим опросам, боится замёрзнуть следующей зимой. И это лишнее доказательство кризиса легитимности действующей власти, который постепенно охватывает весь Старый свет.
- Получается, власти ФРГ, в том числе и Зелёные, призывая ко всеобщей электрификации, обрекают себя на хождение по замкнутому кругу? Ведь этот процесс неизбежно ведёт к повышению спроса на электроэнергию и, как следствие, к росту потребления ископаемого топлива?
- Конечно, но в этом не было бы большой проблемы, если бы германские власти придерживались разумной стратегии в области энергетики. Мы, кстати, неоднократно призывали их в ходе заседаний Российско-Германского сырьевого форума к подписанию всеобъемлющего соглашения в этой сфере, где были бы указаны примерные объёмы ресурсов, в импорте которых они нуждаются. Для того, чтобы лучше понимать их потребности. Договор так и не был заключён, и это стало одной из причин нынешней ситуации на европейском энергетическом рынке.
Снижение углеродного следа, эмиссии парниковых газов – важнейшая задача, но, как это на первый взгляд ни парадоксально, для её решения необходимо продолжать инвестировать в ископаемое топливо и, прежде всего, в разведку и добычу природного газа.
Переход к новому энергетическому укладу не может произойти исключительно за счёт ветрогенераторов и солнечных панелей. А водород, который некоторые «учёные» предлагают использовать в качестве средства для аккумуляции электроэнергии, которую производят ВИЭ, и тем самым решить одну из ключевых проблем, сдерживающих их развитие, никогда с этой задачей не справится.
Не так давно Илон Маск назвал водород «самым глупым способом хранения энергии», и я совершенно согласен с этим высказыванием. Использовать его в энергетике очень дорого, неэффективно и небезопасно. Именно поэтому мы неоднократно утверждали и продолжаем утверждать сейчас, что трансформация глобального ТЭК, которая позволит заметно сократить техногенное воздействие на биосферу, должна заключаться не в избавлении от углеводородов, а в их постепенной замене альтернативными источниками.
При этом человечеству ни в коем случае нельзя акцентировать своё внимание исключительно на проблеме эмиссии СО2, что характерно для западных политиков и учёных. Это лишь одна из многочисленных экологических проблем, которая стоит перед цивилизацией. Причём, далеко не самая главная.
Не менее важно увеличивать объём переработки отходов, работать над повышением качества традиционного топлива, минимизацией воздействия на окружающую среду со стороны ТЭЦ и других предприятий. Создавать более эффективные и рентабельные способы улавливания загрязняющих веществ, в том числе и диоксида углерода. Если этим не заниматься, рассчитывая на скорый энергопереход, то к середине столетия мы, по-прежнему, будем жить в мире, где потребление нефти и газа остаётся очень высоким, а их добыча, переработка и использование из-за отсутствия должного финансирования, по-прежнему, наносит природе значительный вред.
