Неожиданный ответ на вопрос о самых открытых и закрытых экономиках мира даёт статистический портал The Global Economy. На последнее место эксперты ставят Судан, с его внутренними военными конфликтами и госпереворотом. Между ним и Эфиопией на непочётной 162-й позиции с 2019 года, то есть с доковидных времён, устойчиво утвердились США.
Формула расчёта проста – совокупная доля экспорта и импорта страны по отношению к её валовому внутреннему продукту (ВВП). Чем выше оборот внешней торговли, тем более открытым признаётся рынок в целом. Если он невелик, то либо государство недостаточно востребовано в международном разделении труда, либо многое производит внутри себя для собственного потребления. Первое – однозначный негатив. Второе – скорее благо, но вопрос спорный. Попробуем разобраться, сопоставив позицию рейтинга той или иной страны с её ресурсной базой и уровнем развития.
Эталонная в плане закрытости Северная Корея в рейтинге не присутствует, но там есть, например, подсанкционный Иран. Он стоит рядом с Россией (125 и 126 места). Импорт плюс экспорт в Исламской Республике составляют 46,28% ВВП. У нас 45,96%, в США – 23,44%.
У лидера рейтинга Люксембурга - 376,3%. Очевидно, что это «микроскопическое» образование, которому сложно обеспечивать свою самодостаточность. Неудивительно, что первую тройку рейтинга составляют именно такие страны. А вот в ТОП-20 присутствуют и относительно крупные по европейским меркам державы - Венгрия, Чехия, Словения. Они потеряли экономический суверенитет в конкуренции с «китами» Евросоюза Германией и Францией. Сюда же затесалась Беларусь, но вероятно из-за своей резко возросшей роли транзитёра в поставках на российскую территорию.
Представленный расклад наводит на простой вывод – для маленьких стран торговая открытость безальтернативна. При этом им важно обладать какими-то компетенциями, востребованными на международном рынке. Люксембург при 626 тысячах населения нашёл себя в качестве оффшора для инвестиционных фондов и банков. На каждые 500 жителей здесь приходится одна подобная финансовая организация. Проблема занятости и обеспечения высокого уровня дохода решена.
Для более крупных стран такая стратегия неприемлема. Им нужно искать баланс между открытостью и суверенитетом. Гиганты по территории и ресурсной базе, такие как США, Россия, Китай и Индия, естественным образом тяготеют к самодостаточности. Их внутреннее потребление – мотор для экономики, а устойчивость к изменениям мировой конъюнктуры обеспечивается мощным внутренним производством. Его нужно стимулировать – иначе все заводы переедут в Бангладеш. В этой логике выходит, что последнее место США в рейтинге открытости – преимущество, а не недостаток.
Если взглянуть одновременно на изменение индекса открытости торговли и уровень потребления домохозяйств, станет очевидным движение Китая в американском фарватере. Доля потребления населения в ВВП там растёт, а открытость торговли снижается. В России, к сожалению, наоборот. С 2014 по 2021 год открытость усилилась с 48,8 до 52,13 процентов. Доля личного потребления к ВВП за это время сократилась с 53,76 до 49,92%.
Сегодня наша статистическая картина, применительно к упомянутым факторам, в точности напоминает ситуацию в современной Испании. Страна конквистадоров стремительно теряет самодостаточность и снижает внутреннее потребление. В Евросоюзе она считается следующим после Греции кандидатом на «реанимацию». При российских богатствах иметь таких «двойников» как минимум странно.
Подписывайтесь на Дзен-канал "Кухня истории".
