Вашингтонский аналитический центр Economic Policy Institute (EPI) привлёк внимание общественности к противоречивым данным на американском рынке труда. Экспресс исследование показало в ноябре текущего года появление 263 000 новых рабочих мест. При этом обследование домохозяйств фиксирует снижение занятости на 138 000 человек. Так куда же всё-таки катится Америка, к новой индустриализации или к тотальному иждивенчеству?
Эксперты EPI предполагают, что стабильный уровень безработицы, ниже 4%, при сокращении занятости (из-за увеличения количества не работающих, но и не безработных) указывает на «поворотный момент в деловом цикле». Люди с востребованными компетенциями нужны как воздух, но их мало. А массы, по-русски говоря, «не вписались в рынок» (цитата из Анатолия Чубайса).
Россия живёт с подобным парадоксом уже довольно долго. В октябре 2022 года, например, на каждые 100 вакансий, заявленных службой занятости, приходилось всего 39 соискателей. Среди этих вакансий немало высокооплачиваемых, но что поделать, если, скажем, специалистам в сфере социологии труда предлагают поработать судовыми механиками. Отсюда низкий уровень занятости – 59,9% общей численности трудоспособного населения (Росстат, октябрь 2022).
Сходство экономической ситуации в США и России – в объявленном курсе на новую индустриализацию. Россия собирается вернуть, естественно на более высоком технологическом уровне, свой промышленный потенциал времён СССР. Штаты в свою очередь обнаружили, что «перестарались» с выводом критически важных производств в Юго-Восточную Азию.
Цитата из доклада министра торговли США Джины Раймондо (30.11.2022):
«Мы оживляем внутреннее производство в США, особенно передовое производство. За последние десятилетия граждане страны стали свидетелями закрытия предприятий и остановки местных двигателей инноваций, поскольку мы экспортировали рабочие места и производственные мощности в Китай и остальную часть Азии и сократили инвестиции в развитие рабочей силы и инфраструктуры, необходимые для поддержания нашей долгосрочной конкурентоспособности.
Я почувствовала последствия этого сдвига воочию. Мой отец проработал всю свою карьеру на часовой фабрике Bulova в Провиденсе. Но через 28 лет его работа переехала в Китай, поскольку компания погналась за дешевой рабочей силой. Мой отец, как и все его друзья, был вынужден досрочно уйти на пенсию. Подобное происходило с миллионами американцев за последние 40 лет».
Интересно, что Россия и её политический оппонент США оказались в схожей ситуации по отношению к Китаю. Обе страны нуждаются сегодня в протекционистской политике для развития своей промышленности. Си Цзиньпин же наоборот продвигает идеи глобализации и открытого рынка, на котором Китай научился выигрывать.
У Поднебесной в их продвижении глобальной повестки имеется влиятельный союзник, хотя неявный и временный – Совет по инклюзивному капитализму. Это влиятельнейшая международная организация под патронажем Ватикана. К их манифесту об отказе бизнеса воспринимать прибыль как самоцель присоединился целый конгломерат крупнейших мировых корпораций. В их числе Bayer, Merck (химико-фармацевтическая отрасль), JOHNSON & JOHNSON (бытовая химия, косметика), VISA INC, The Rockefeller fouddation, PAYPAL, Ernst & Young, Deloitte (финансы, инвестиции). Госкапитализм Китая Совету, конечно же, не по душе, но интерес к сохранению глобальных производственных цепочек – общий.
Жители России и США, безусловно, заинтересованы в новой индустриализации, как и их правительства, но рынок труда инертен. Его структура, очевидно, не отвечает требованиям времени. Отсюда и свободные вакансии при сокращении занятости.
Уместно вспомнить небезызвестную статью Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь 1917):
«Дошло до массовой безработицы. Подумать только: в стране бестоварье, страна гибнет от недостатка продуктов, от недостатка рабочих рук, при достаточном количестве хлеба и сырья, — и в такой стране, в такой критический момент выросла массовая безработица!»
Бестоварья, к счастью нет сегодня ни в России, ни в США, ритейл работает как часы. И в целом ситуация, конечно, намного стабильнее, чем после февральской революции. Однако сочетание «недостатка рабочих рук» с «массовой безработицей» (в сегодняшнем варианте – сокращение занятости, когда люди не могут найти подходящую работу, но не идут на «плохие» вакансии службы занятости) – прямая аналогия с сегодняшним днём.
