Экспорт сырой нефти из нашей страны в Индию в июне достиг исторического максимума и составил в среднем 2,2 млн баррелей в сутки. Однако в дальнейшем объём поставок начал сокращаться - до 1,85 млн бочек в июле, и до 1,57 млн – в августе. Значит ли это, что западным партнёрам удалось убедить Нью-Дели в том, что сотрудничество с Москвой принесёт ей больше проблем, чем позитива?
Эксперты уверены, что ответ на этот вопрос отрицательный, и смена тренда вызвана совсем иными причинами. Прежде всего, остановками ряда крупных НПЗ в связи с плановыми ремонтами и переполненностью нефтехранилищ Республики. Лишним доказательством такого положения дел служит статистика по Саудовской Аравии, её продажи в адрес Индии в июле также снизились, причём сразу более, чем на четверть, до 470 тысяч баррелей в день.
Свою лепту внесло и сокращение разницы между ценой отечественной нефти и другими востребованными на рынке марками. Так, 17 августа котировки Urals превышали уровень 71 доллар за бочку, в то время как Brent стоил 84 доллара, а саудовский Arab Light – 87. По сравнению с весной «скидка» упала более, чем вдвое, что несколько снизило интерес к импорту жидких углеводородов из нашей страны, но, само собой, не критично. Ведь экономия всё равно получается весьма существенная. К тому же сейчас спрэд вновь возрос, до 16 и 21 доллара соответственно, что вернуло прежнюю привлекательность российской продукции.
Впрочем, самый главный фактор, который вряд ли позволит Нью-Дели от неё отказаться – рост спроса внутри страны. В условиях перманентного падения глобальной добычи и частичной переориентации ближневосточного экспорта в адрес Европы, гарантировать устойчивость внутреннего рынка без активного сотрудничества с Москвой практически нереально. В минувшем финансовом году, который завершился 31 марта, Индия потребила 222 млн тонн нефтепродуктов, что является историческим рекордом (эквивалентно 4,7 млн баррелей в день). А через 7 лет, согласно прогнозу Международного энергетического агентства, эта цифра возрастёт почти в полтора раза.
Собственная добыча в Республике находится на чрезвычайно низком уровне и составляет менее 30 млн тонн в год (чуть более 0,5 млн б/с), причём повысить её объёмы, несмотря на наличие таких планов, никак не удаётся. В связи с этим трудно предположить, что федеральные власти решат проигнорировать «предложение, от которого невозможно отказаться». К тому же, «ничего личного, просто бизнес». Благодаря «дружбе» с Кремлём Индия неожиданно превратилась в одного из крупнейших поставщиков бензина, дизеля и авиационного керосина на мировые рынки.
Так, в августе она продала свыше 330 тысяч тонн дизельного топлива в Сингапур, где находится крупнейший во всей Азии нефтяной хаб. Это 19-тимесячный максимум. Правда, в сторону Европы из Мумбаи и прочих портов на западном побережье страны летом ушло чуть меньше танкеров с нефтепродуктами, чем весной, но это вполне объяснимо. Стоимость транспортировки грузов в Старый Свет, согласно данным Sparta Commodities, сейчас на 21 доллар за тонну дороже, чем в восточном направлении. Соответственно, большой необходимости в дальнейшей экспансии на рынки ЕС пока нет. Тем не менее, даже скорректированный в сторону понижения объём экспорта впечатляет – 320 тысяч тонн дизеля по итогам последнего месяца лета.
«За время, прошедшее с начала специальной военной операции на Украине, Индия превратилась из незначительного покупателя российской нефти в самый важный для Кремля рынок сбыта, наряду с Китаем. Индийские НПЗ, которые не соблюдают «потолок цен», установленный G7, и одну за другой скупают партии Urals, затем без стеснения направляют их в виде различных нефтепродуктов в северо-западную Европу, замещая попавшую под санкции аналогичную продукцию из России», - пишет Oilprice.com.
В связи с этим ряд европейских политиков и журналистов уже успели назвать Нью-Дели «большой прачечной», где нефть отмывается от токсичного на Западе ярлыка «made in Russia» и превращается во вполне пригодное для легальной реализации топливо. Только более дорогое. Одним из тех, кто на пике его продаж в Старом Свете, который пришёлся на май, особенно бурно протестовал против подобного рода «посреднических услуг», был глава внешнеполитической службы Евросоюза Жозеп Боррель. Он заявил тогда, что «ЕС должен ограничить возможность третьих стран перепродавать российскую нефть в качестве переработанных продуктов».
Министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар ответил на это, что лидерам ЕС следует внимательнее читать свои же собственные постановления. И подчеркнул, что «нефть из РФ существенно трансформируется, а потому, согласно установленным правилам, не может рассматриваться как российская».
На этом, собственно, вопрос и был исчерпан. Никаких серьёзных рычагов для того, чтобы надавить на своих азиатских партнёров у Брюсселя не нашлось. Правда, для того, чтобы избежать излишних обвинений в обходе санкций против нашей страны, те несколько снизили объёмы поставок в Евросоюз, вернув пальму первенства на этом направлении Саудовской Аравии.
Резюмируя всё вышесказанное, можно констатировать, что ни одни немец или голландец, заправляясь на АЗС, не может быть уверен в том, что он не заливает в бак бензин, сделанный из российской нефти. Более того, такая вероятность весьма высока. В связи с этим возникает резонный вопрос: в чём же тогда заключается истинный смысл многочисленных ограничительных мер, введённых против отечественных углеводородов? Очевидно, что глобальный рынок ископаемого топлива сегодня функционирует в условиях определённого дефицита сырья, а значит, закрыть туда двери для любого из крупных экспортёров попросту нереально. Последствия для мировой экономики в таком случае окажутся, без преувеличения, катастрофическими.
