Аналогичные процессы, только гораздо более масштабные, происходили на территории бывшего СССР в начале 90-х годов прошлого века. Тогда в странах постсоветского пространства был зафиксирован беспрецедентный экономически спад, вызванный развалом государства и остановкой огромного числа предприятий.
По оценке скандинавских экспертов, объём снижения эмиссии, который стал следствием такого положения дел, оказался в 160 раз больше, чем все ежегодные выбросы Дании и примерно в полтора раза больше аналогичного показателя Евросоюза в целом. Это вовсе не преувеличение, в период становления у нас рыночных отношений, обнищавшие россияне, глядя на заводские трубы, из которых больше не шёл дым, с грустью шутили, что, отсутствие денег в карманах, видимо, компенсируется улучшением экологической обстановки.
Сегодня подобные высказывания были бы вполне уместны из уст немцев. Ведь согласно данным LSEG, производство электроэнергии за счёт сжигания ископаемого топлива в первой половине этого года сократилось в ФРГ по сравнению с аналогичным периодом 2023-го на рекордные 19%. Казалось бы, случилось именно то, о чём так долго мечтали зелёные, однако параллельная статистика далеко не так оптимистична.
Всё дело в том, что возобновляемые источники обеспечили прирост генерации всего лишь на 2,1%, то есть речь идёт не о замещении «грязных ресурсов» ветрогенераторами и солнечными панелями, а о беспрецедентном падении спроса на электроэнергию со стороны домохозяйств и, особенно, предприятий из-за её слишком высокой стоимости.
Цифры недвусмысленно намекают на то, что реальный сектор пока ещё первой экономики ЕС уже не просто трещит по швам, а стремительно деградирует. Так, по сравнению со своим пиком, который пришёлся на конец 2019 года, когда мир ещё не накрыла волна пандемии коронавируса, промышленное производство в ФРГ сократилось более чем на 7%. И прогнозы не утешительны. Эксперты Федерального союза германской промышленности, например, полагают, что тенденция останется прежней и по итогам нынешнего года вновь будет зафиксирован спад на уровне около 1,5%.
То есть чуда не произошло. И сколько бы ни говорили бенефициары «зелёного перехода» о том, что социально-экономическая устойчивость общества и углеродная нейтральность – вполне себе сочетающиеся понятия, на самом деле, по крайней мере, в обозримой перспективе, это совсем не так.
В реальности, как минимум, до середины века, а то и дольше, на одной стороне весов будет стоять индустриальное развитие, без которого невозможно благополучие населения, а на другой - минимизация нагрузки на природу. Жертвовать чем-то одним, конечно, не обязательно, золотая середина вполне достижима, но разговоры о необходимости, как можно скорее покончить со старым энергетическим укладом, вне всяких сомнений, от лукавого.
И здесь можно сколько угодно говорить о том, что в прошлом году в энергобалансе Германии доля ископаемого топлива наконец-то упала ниже 50%. А первое место среди всех источников энергии занял ветер (27,2%), опередивший уголь (26,8%). Так ли это важно, если по данным BDI немецкая промышленность вот-вот «съест» весь свой рост за последнее десятилетие? Более того, некоторые сектора, допустим, алюминиевые и химические предприятия, переживают сегодня такой кризис, который ещё пять лет назад и представить себе было невозможно.
«Ни одна другая отрасль не пострадала так сильно от «нового энергетического уклада», то есть от сокращения импорта природного газа и вызванного этим повышения цен на электричество, как химическая промышленность», - приводит Oilprice.com мнение аналитиков Deutsche Bank Research.
Самое интересное, что если допустить возможность восстановления реального сектора экономики ФРГ, то в этом случае немецкие генерирующие компании будут вынуждены резко нарастить потребление метана и угля. И, скорее всего, даже расконсервировать ряд закрытых сейчас ТЭЦ, что сведёт на «нет» все успехи в области декарбонизации. В чём же тогда ценность достигнутых успехов на пути «зелёного перехода», о необходимости которого так любят говорить в ФРГ?
Пожалуй, единственное, чего реально удалось добиться Берлину, - хоть и не полностью, но всё же заметно сократить свою зависимость от российского газа, заместив его поставками из Норвегии и США, а также угля, который теперь приобретается в ЮАР, Колумбии и Индонезии. Однако избежать расплаты за искусственную диверсификацию немцам не удалось, именно этот неопровержимый факт максимально наглядно иллюстрирует индекс промышленного производства. И как бы кому ни хотелось обратного, степень его дальнейшего падения, то есть перспектива сохранения этого тренда, находится в прямой корреляции с объёмом снижения выбросов на объектах традиционной энергетики Германии.