Ходит легенда, что портик Нового Эрмитажа вполне могли украшать не атланты, а кариатиды. По крайней мере, архитектор Лео фон Кленце, которого Николай I специально выписал из Германии для строительства первого в России публичного музея, якобы представил на суд императора сразу два варианта. Тот долго думал, но в конечном итоге всё же предпочёл статуи титанов.
Несмотря на столь авторитетное мнение, знатные особы рангом пониже, строившие в городе на Неве особняки или доходные дома, зачастую делали прямо противоположенный выбор. Поэтому женских фигур, поддерживающих балконы, на фасадах северной столицы ничуть не меньше, чем мужских. Правда, многие из них находятся в запущенном состоянии и, очевидно, требуют реставрации.
Соляной городок, особняк княгини Юсуповой на Литейном проспекте, 42 и даже доходный дом Веретенниковой на Лермонтовском, 35, перестроенный уже в нынешнем веке, производят удручающее впечатление, хотя, несомненно, могли бы претендовать на статус самых красивых зданий с кариатидами. «Форпост» решил пока обойтись без них и включить в свой хит-парад лишь те дома, на которые приятно посмотреть «здесь и сейчас».
5 место. Доходный дом Вонлярлярского
Здание, построенное в 40-х годах ХIХ века на углу Английской набережной и Благовещенской улицы (сейчас - Труда), принадлежало семье Вонлярлярских. Два её самых известных представителя были братьями, но абсолютно разными и по характеру, и по финансовому положению. Младший - Василий Александрович служил в лейб-гусарском полку, затем бросил военную службу по причине болезни, стал писателем, причём весьма популярным ещё при жизни, но, так и не сколотив состояния, скончался в возрасте 38 лет в Москве.
А вот старшего - Александра Александровича современники называли не иначе, как Монте-Кристо, за уникальную способность, будто магнитом притягивать к себе деньги и выходить без потерь из самых скандальных ситуаций. Так, в 1846 году он получил подряд на строительство участка шоссе от Москвы до Варшавы, между Малоярославцем и Бобруйском, причём, как полагали некоторые аудиторы, завысил стоимость работ примерно в шесть раз.
Требование обосновать столь высокую смету Вонлярлярскому предъявил не кто-нибудь, а главноуправляющий путей сообщения России граф Пётр Клейнмихель, однако доказать факт мошенничества ему не удалось. Более того, полезные знакомства с высокими покровителями позволили Александру Александровичу убедить комиссию, разбиравшую дело, в своей невиновности. В итоге ему была выплачена вся причитающаяся сумма.
Подобные махинации сделали удачливого коммерсанта одним из богатейших людей города на Неве, он вёл расточительный образ жизни, в буквальном смысле слова спуская миллионы на организацию балов и прочих увеселений. Дом на Английской набережной, который стал одним из первых примеров строительства в стиле неоренессанс, тоже стоил огромных денег. В роли его автора выступил московский архитектор Михаил Быковский, это его единственный проект, воплощённый в северной столице.
4 место. Дом Хилькевича
Архитектор Яков Реймерс, который в 1860 году возвёл здание по адресу: Офицерская улица (сейчас – Декабристов), 17, явно пытался выделить его из окружающей плоской застройки. Именно поэтому он украсил второй этаж многочисленными фигурами кариатид, третий - балконами, а первый отделал рустами, удачно имитирующими каменную кладку.
Ещё одна особенность фасада заключается в том, что у статуй по аналогии с Венерой Милосской отсутствуют руки. Причём, не потому, что их оторвали вандалы или не пощадило время – так всё и было задумано изначально. Возможно, именно это решение притягивало к дому разного рода знаменитостей. Например, почти сразу после окончания строительства здесь поселился блестящий пианист, композитор, глава творческого содружества «Могучая кучка» Милий Балакирев. Именно здесь проводились его знаменитые «среды», на которые съезжались известные музыканты, литераторы и художники со всего Петербурга.
Чуть позже, в конце ХIХ века, в возрасте шести лет сюда переехал будущий поэт Осип Мандельштам. Впоследствии он вспоминал, что в детстве его семья часто меняла место жительства, судя по всему, по причине нехватки средств на аренду квартиры. Вот и здесь они задержались совсем ненадолго – менее, чем на два года.
Первый этаж здания был нежилой, его использовали под трактиры, магазины и склады. В 1912 году, например, вместо сравнительно дешёвого питейного заведения здесь был торжественно открыт ресторан «Тироль». Правда, после начала I мировой войны, на фоне неприязни ко всему немецкому, владелец был вынужден срочно сменить название и переименовать его в «Англию».
Сейчас в доме Хилькевича продаются сразу две двухкомнатные квартиры. Одна расположена на четвёртом этаже и стоит 15 миллионов рублей, а другая находится на втором, то есть на расстоянии вытянутой руки до кариатид. Её можно приобрести за 23,5 миллиона.
3 место. Департамент уделов
Стильное здание с греческим портиком и фигурами кариатид на Литейном проспекте, 39, созданное Гаральдом Боссе, расположено почти напротив музея-квартиры Николая Некрасова. Именно столпотворения «убогих лиц», которые поэт в дни приёма наблюдал на другой стороне улицы, вдохновили его в 1858 году на создание знаменитого произведения «Размышления у парадного подъезда».
Всё дело в том, что в то время в доме Пашкова находился департамент уделов, в задачу которого входило оформление и расширение владений, сбор земельных налогов, а также принятие мер для уплаты казённых податей крестьянами. Последние приходили сюда «в поисках правды», причём в массовом порядке, так что очереди за ней стояли огромные.
Возглавлял ведомство в то время ветеран войны с Наполеоном, брат одного из самых знаменитых декабристов Михаил Муравьёв – фигура весьма противоречивая. В либеральных кругах его называли не иначе, как «палач» и «вешатель», а вот патриоты, напротив, его ценили. Причём, не только за успешные подавления польских восстаний, но и за эффективность борьбы с культурной экспансией Варшавы на территории современной Белоруссии. То есть, как говорил сам глава департамента, «в исконно русском крае».
Именно ему мы должны быть во многом благодарны за нынешние союзнические отношения между нашими государствами. Для того, чтобы вернуть местное население в орбиту православия и славянских традиций, Михаил Муравьёв ещё в 30-х годах ХIХ века сделал, казалось бы, самую малость - вернул русскому языку в учебных заведениях и в судопроизводстве статус приоритетного. Как и было изначально, во времена Великого княжества Литовского и Русского, до его объединения с Польшей, а точнее – до поглощения Западом этой многонациональной и многоконфессиональной страны. Каким образом могли развиваться события, не будь этих инициатив «вешателя», мы видим на примере современной Украины.
2 место. Особняк Пампеля
Разрешение на строительство здания по адресу: Английский проспект, 4-6 было выдано ещё в 1872 году. Однако дела у владельцев земли в гору не шли и вместо создания первого в этом квартале архитектурного шедевра (дворца великого князя Алексея Александровича и особняка ван дер Пальса тогда ещё не было) они лишь закладывали и перезакладывали свои бумаги о праве собственности.
Всё изменилось в 1880 году, когда их выкупил Александр Папмель, у которого финансовых проблем не было и быть не могло. Во-первых, он приходился родственником сахарному королю всея Руси Леопольду Кенигу и занимал пост его помощника. А, во-вторых, по воспоминаниям современников, и сам обладал немалой толикой талантов. В частности, был отличным менеджером, что позволило ему параллельно раскрутить компанию «Русский Ллойд», которая занималась страхованием грузоперевозок.
Сам особняк в стиле французской виллы эпохи Возрождения построил архитектор Виктор Шрётер. Второй этаж он украсил обнажённым кирпичом с фрагментами штукатурки, а также фигурами кариатид, подпирающих массивные ламбрекены.
1 место. Доходный дом Ганзена
Это здание на Невском, 26 возвёл в 1874 году архитектор Василий Кенель, который решил адаптировать под нужды частных компаний не только первый, но также и второй этаж, что прекрасно иллюстрируют два ряда витринных окон. Именно поэтому кариатиды расположены здесь чуть выше, чем мы привыкли.
Кстати, современники восприняли эту работу довольно-таки критично. Например, в журнале «Зодчий» даже вышла статья, где прямо говорится, что «от бывшего пансионера академии художеств господина Кенеля, признаемся, можно было ожидать большего». Однако, на наш скромный взгляд, здание и по сей день, даже на фоне появившегося по соседству спустя 30 лет Дома Зингера, выглядит вполне достойно.
Кстати, именно здесь в 1882 году начала функционировать первая в России телефонная станция, которая изначально обслуживала всего 128 VIP-персон. Рассчитывать на вакансию там могли лишь незамужние девушки высокого роста, которым строго-настрого запрещалось выходить замуж. Считалось, что брак будет отвлекать «барышень» от их прямых обязанностей, а его следствием станут ошибки при соединении абонентов.
