Перейти к основному содержанию

Эксперт из Норвегии рассказал, почему освоение российского шельфа стоит слишком дорого

Приразломная
© www.gazprom-neft.ru

По мнению профессора университета Ставангера, повысить рентабельность добычи нефти в Арктике России мешают специфические климатические условия, отсутствие технологий и низкий коэффициент извлечения нефти.

В апреле 2018 года «Газпром нефть» завершила сотую отгрузку нефти с морской стационарной платформы «Приразломная», расположенной на российском арктическом шельфе. Юбилейную транспортировку осуществил танкер «Кирилл Лавров». В пресс-службе компании рассказали, что за четыре года промышленной эксплуатации было добыто более 6,6 миллионов тонн «чёрного золота».

«Приразломная» - единственная платформа, которая добывает нефть на российском арктическом шельфе. Она построена в Печорском море, в 60 километрах от берега, над месторождением, извлекаемые запасы которого превышают 70 миллионов тонн. Отсутствие аналогов объясняется двумя основными причинами.

Приразломная
© www.gazprom-neft.ru

Во-первых, подобные проекты требуют значительных инвестиций. Себестоимость добычи нефти в Арктике может превышать $80 за баррель, в связи с чем бизнесу невыгодно осваивать столь дорогие ресурсы. Во-вторых, в России крайне слабо развиты технологии для разведки и освоения этих залежей. По некоторым видам оборудования, необходимого для их разработки и эксплуатации, доля импорта доходит до 90%, что становится серьёзной проблемой в условиях постоянно ужесточающихся санкций. «Приразломная» же строилась в период, когда рыночная цена нефти держалась на максимальных уровнях, а западным компаниям не возбранялось сотрудничать с российскими.

Объём добычи «чёрного золота» на норвежской части арктического шельфа в 2016 году составлял 1,6 миллионов баррелей в день, то есть 76 миллионов тонн в год. Это значительно выше, чем самые оптимистичные прогнозы «Газпром нефти», которая заявляет о том, что планирует выйти в 2019 году на уровень добычи в 4,5 миллиона тонн.

Эксперт в области разработки морских нефтегазовых месторождений и профессор университета Ставангера Ове Тобиас Гудместад объяснил, что части Баренцева моря, на которых находятся норвежский и российский шельфы, принципиально отличаются друг от друга.

«Добиться норвежских показателей России будет довольно затруднительно. Дело в том, что та часть Баренцева моря, на которой находится норвежский шельф, несмотря на достаточно суровый климат, не замерзает. Если же смотреть на российскую акваторию, то там появляется лёд, а значит, вам требуется внедрять более серьёзные, дорогостоящие технологии», - пояснил эксперт.

«Приразломная» действительно потребовала гораздо более серьёзных инвестиций, чем норвежские платформы. Её конструкция, например, позволяет выдержать десятиметровую волну, которая по статистике бывает раз в столетие. Трёхметровые бетонные стенки нижней части сооружения покрыты толстым слоем стали, создающей дополнительный запас прочности. А основание может выдержать прямое попадание торпеды. Эти и другие элементы защиты, обязательные при освоении российских месторождений на шельфе, естественно, повышают себестоимость добычи.

Ещё один фактор, влияющий на рентабельность - низкий коэффициент извлечения нефти из отечественных скважин. Как заявил председатель комитета Госдумы РФ по энергетике Павел Завальный, «в России сейчас проектный коэффициент – 36%, а текущее значение -26%». В то же время лучшие практики позволяют Норвегии достигнуть цифры 50-60%. Один из самых впечатляющих с точки зрения нефтеотдачи проектов в мире - месторождение Статфьорд (Норвегия). КИН там составляет 66%.

Missing материал.

«Климатические различия здесь также играют большую роль. У нас довольно благоприятные условия для того, чтобы показывать максимальные результаты. Но у России, конечно, есть серьёзный потенциал для того, чтобы увеличить нефтеотдачу до 50%. Для этого необходимо внедрять современные технологии, которые подойдут для вашего климата и позволят решить эту задачу» - уверен Ове Тобиас Гудместад.

Но где взять эти технологии? В «тучные годы» добывающие компании спровоцировали импортозависимость отрасли. Для них было выгоднее купить готовую технологию, чем вкладывать деньги в научные разработки и, тем самым, обрекать себя на определённые риски, связанные с эффективностью отечественных инноваций. Однако сегодня, когда западные партнёры отказались от сотрудничества с Россией из-за санкций, это стало серьёзной проблемой.

«Лично я вижу ситуацию следующим образом. Россия и Норвегия делят акваторию Баренцева моря. Для экологических загрязнений, для рыбы, которая там плавает, не существует границ. Поэтому мы просто обязаны сотрудничать по ряду направлений, особенно в области охраны окружающей среды. Те российские и норвежские студенты, которым я сегодня преподаю, через 20 лет станут топ-менеджерами профильных компаний. Именно им предстоит двигать отрасль вперёд, думать над тем, как обеспечить нас энергоресурсами и при этом сохранить экологическое благополучие. Конечно же, лучше, чтобы мы занимались этим совместно» - пояснил Ове Тобиас Гудместад.

приглашенный профессор
© Форпост Северо-Запад

У Правительства Норвегии несколько иная позиция. Оно, например, полностью поддерживает идею академического сотрудничества между вузами России и Норвегии, но в то же время препятствует взаимодействию нефтегазовых компаний двух стран.

Неблагоприятная конъюнктура делает перспективы развития российского арктического шельфа весьма туманными. По крайней мере, до тех пор, пока цены на нефть вновь не окажутся у отметки в 100 долларов. Или российские нефтяники не получат технологии, способные повысить рентабельность.

Компания «Роснефть», несмотря на объективные сложности, начиная с 2012 года, ведёт геологоразведочные работы в Карском, Печорском и Охотском морях. А в 2017-м начала бурение скважины «Центрально-Ольгинская-1» на шельфе моря Лаптевых. Впрочем, по мнению экспертов, до начала её промышленной эксплуатации ещё далеко. Поэтому «Приразломная» в краткосрочной перспективе оставит за собой статус единственной буровой платформы на российском арктическом шельфе.