Перейти к основному содержанию

Как технологии открывают верный способ получить некачественное образование

О предстоящем обрушении российской системы высшего образования с появлением синхронного машинного перевода с иностранных языков предупредил в интервью РБК ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.

Действительно, еще в прошлом году Google и его китайский конкурент поисковик Baidu объявили о появлении технологий, которые позволят любому пользователю интернета получить перевод звучащей в прямом эфире устной речи с задержкой всего в несколько секунд.

Для абитуриента из самой глухой российской глубинки, который не владеет иностранными языками, создается фактически эффект присутствия, например, на лекции в стенах Гарварда. Возникает вопрос: поедет ли он, имея такую возможность, учиться в вузы своего областного центра или даже в столицы? Ярослав Кузьминов считает, что не поедет и правильно сделает.

«Сформирован огромный информационный массив на межнациональных платформах, где предлагаются куда более мастеровито сделанные учебные курсы, чем у коллег из Вышки или питерского Политеха - заявил Кузьминов – У них больше денег и они собирали свой кадровый ресурс со всего мира».

Missing материал.

Вынося приговор отечественному образованию, ректор ВШЭ что называется судит по себе. Ведь именно его университет с момента своего открытия в 1992 году сделал основной упор на ретрансляцию западной научной мысли в России. Такое своего рода образовательное наместничество.

Причем насаждаются не только воззрения ученых, но и методология преподавания. В частности, дистанционное обучение. ВШЭ в первых рядах его распространения в нашей стране. Если качественный онлайн-перевод и угрожает российским вузам, то в основном речь идет как раз о конкуренции в дистанционном формате. Зачем же тогда бросать силы на развитие того, что обречено проиграть в конкурентной борьбе? Почему нужно использовать заведомо вторичные по отношению к западу образовательные технологии?

Упор на дистанционку как самоцель – это уже второй удар по отечественному образованию. Первым было включение в Болонский процесс, который изначально стартовал в Европе как попытка угнаться за успехами высшей школы США. То есть наша страна оказалась на вторых ролях уже среди заведомо догоняющих. К тому же и в Британии, и в ключевых странах материковой Европы на сегодняшний день преобладает скепсис по отношению к Болонской системе.

Растёт в международном образовательном сообществе и недоверие к онлайн формату. На сегодняшний день уже появились серьезные и вполне репрезентативные исследования, которые доказывают его очевидные минусы по сравнению с классической очной университетской системой face-to-face (лицом к лицу, как его называют в США).

Missing материал.

Онлайн-курсы появились в высшем образовании в 1990-е годы, и к 2013-му более трети студентов в США в той или иной мере использовали их в своем обучении. Одиннадцать процентов – осваивали программу исключительно через дистанционные каналы, развитие которых подтолкнуло рост американского рынка образовательных технологий. Уже в 2017 году только на приобретение программного обеспечения в этой сфере в США было потрачено $8 миллиардов. На сегодняшний день в целом оборот отрасли превысил $250 миллиардов.

На мировом рынке онлайн-образования выделилось два направления. Первое – дистанционные курсы в рамках официальных вузовских программ заочного образования. Второе, активно набирающее силу примерно с 2012 года – массовые открытые онлайн-курсы (MOOCs). В последнее время границы между этими двумя направлениями размываются. Сегодня некоторые образовательные платформы за отдельную плату предлагают в рамках MOOCs получение степени магистра.

По оценке Национального бюро экономических исследований в Кембридже (Массачусетс) с 2012 по 2015 годы пользователями открытых курсов стали более 25 миллионов человек.

«Все курсы Масачусетского технологического института (первое место в глобальном рейтинге вузов – прим. ред.), включая лекции и методические материалы, уже более пяти лет выложены в открытый доступ. Казалось бы, зачем платить пятьдесят тысяч долларов за очную форму обучения, если можно получить знания дистанционно? Тем не менее в нашей технической сфере, да и не только в ней, онлайн-курсы никогда полностью не заменят классический формат – уверен декан Энергетического факультета Санкт-Петербургского горного университета Вадим Шпенст. – Ожидалось, что дистанционный формат повысит доступность качественного высшего образования для людей с низкими доходами и расширит образовательную географию, например, за счет студентов из третьих стран. Эта гипотеза оказалась полностью несостоятельной.

Главная причина в проблемах с поддержанием мотивации к обучению. Только 3-5% студентов могут сохранить ее в дистанционном канале. При этом основная часть современных инженерных специальностей имеет такую сложность, что даже психологически невозможно освоить их удаленно. Онлайн-технологии сводят многомерное понятие учебы к простому восприятию информации, игнорируя значение социально-психологического аспекта образования».

Глава российского правительства Михаил Мишустин разделяет позицию онлайн-скептиков. На одной из встреч со студентами незадолго до введения режима самоизоляции он заявил, что дистанционные методы могут быть лишь хорошим подспорьем в обучении. Они не заменят университетской среды, без которой не сформировать классных врачей, инженеров и педагогов.

Missing материал.

Национальное бюро экономических исследований в Кембридже (Массачусетс) в сравнительном анализе онлайн и face-to-face образования, опубликованном в августе 2017 года, оценило стремительное развитие новых технологий в сфере образования как весьма проблемный процесс и обоюдоострый меч. В том смысле, что это развитие сопряжено со значительными негативными побочными факторами. Причем оказалось, что скорость распространения инноваций намного опередила способность исследователей объективно оценить их.

На сегодняшний день уже появились объективные результаты исследований в области эффективности онлайн-образования. И они свидетельствуют не в его пользу.

Например, было проведено сравнение качества летних дополнительных занятий (онлайн и очных) с первокурсниками 15-ти высших учебных заведений Чикаго, провалившими экзамен по математике. В выборку попало более 1400 студентов. Исследователи надеялись, что студенты покажут лучший результат в онлайне, предлагающем индивидуализированные интерактивные материалы. Однако оказалось, что участники очных курсов добились значительно большего успеха при пересдаче.

Очевидно, что рыночное преимущество дистанционного образования в том, что за меньшие деньги можно получить диплом престижного университета. Именно диплом, а не знания. Но в современном мире работодатели все меньшее внимание уделяют «корочке». Их интересуют реальные компетенции претендента на рабочее место.

Признавая приоритет за дистанционными образовательными каналами, мы повторяем ошибку позднего СССР. Увлечение заочным образованием привело тогда к такому падению престижа вузовского диплома, которое не удается преодолеть до сих пор.

«Качество заочного образования резко снизилось, когда позволили становиться заочниками людям, работающим не по профилю своей учёбы и соответственно недостаточно мотивированным на освоение программ обучения» - считает Вадим Шпенст.

Это был тупиковый путь, и сегодня место заочного образования должна занять система непрерывного обучения профессионалов, имеющих сильную мотивацию, базовые образовательные навыки и опыт.

Как раз в этом русле движется Санкт-Петербургский горный университет, создав Международный центр компетенций в горнотехническом образовании под эгидой ЮНЕСКО. Здесь и намека нет на методологическое отставание и колониальный статус российского высшего образования. Серьезные западные вузы, крупнейшие профильные компании – отечественные и иностранные – тесно сотрудничая, создают конкурентный образовательный продукт. Он будет востребован при любой экспансии онлайн-курсов «глобального университета», о которой говорил ректор ВШЭ.

практические навыки
© Форпост Северо-Запад

Центр компетенций позволяет хоть как-то бороться с Болонской системой. К теоретическим знаниям выпускника добавляются практические навыки, необходимые для успешной работы в реальной экономике. На учебных полигонах Горного университета и на производстве помимо вузовской, инженеры осваивают и несколько рабочих специальностей.

Международный уровень такого специалиста подтверждается получением сертификата Британского технического совета. А это уже включение в глобальный реестр инженеров, то есть признание самого высокого профессионального статуса.

Такая глобализация принципиально отличается от прохождения открытых онлайн-курсов. Это международный уровень самой высокой пробы. Преимущество реализуемой Санкт-Петербургским горным университетом стратегии подтверждает, например, его присутствие в двадцатке мирового предметного рейтинга вузов по версии британского агентства Quacquarelli Symonds.