Перейти к основному содержанию

Почему в России не приживается малый бизнес

машина
© pixabay.com

Выйдя из принудительной короновирусной самоизоляции, представители малого предпринимательства в дополнение ко всем бедам первого полугодия получили тотальное падение потребительского спроса. По данным бизнес-омбудсмена Бориса Титова у большинства компаний, несмотря на отмену ограничений, выручка недотягивает до половины прошлогоднего уровня.

Российский малый бизнес напоминает хронически больного человека: без регулярного приема лекарств он уже не в состоянии поддерживать жизнедеятельность, но они лишь сглаживают симптоматику. Существует ли в природе эффективный рецепт лечения отечественного предпринимательства?

Вот уже пять лет лейтмотивом отношений между банкирами и предпринимателями является заявление главы ВТБ Андрея Костина об отсутствии смысла кредитовать малый и средний бизнес в условиях, когда он не востребован и для него нет поля деятельности. Костин заявил об этом осенью 2015 года на инвестиционном форуме «Россия зовет!». Банкир выразил мнение большинства участников кредитного сообщества, а они как никто другой знакомы с малым бизнесом не по статистическим сборникам, а изнутри.

Формально вплоть до 2019 года ситуация выглядела не критично. Если на середину июля 2016 года по данным Федеральной налоговой службы в стране насчитывалось 5 523 765 субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП), то летом 2018 года их было уже 6 269 150. Почти 750 тысяч новых малых предприятий за два года – неплохой результат с точки зрения правительства.

Благостные настроения поутихли, когда в 2019 году Единый реестр дал информацию о сокращении количества малых предприятий на 57 тысяч единиц. Тогда же по итогам обсуждения на заседании президиума совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и нацпроектам Правительство озвучило намерение десятикратно увеличить объемы льготного кредитования МСП. Планировалось довести к концу года сумму кредитов этой категории бизнеса по пониженным ставкам до 1 триллиона рублей.

сейф
© pixabay.com

Общий остаток задолженности малого бизнеса перед банками на тот момент составлял чуть более 4 триллионов рублей. То есть обещанный льготный триллион – это четверть всех кредитных остатков. До вспышки коронавируса оставался ровно год. Правительство могло бы успеть оживить предпринимательскую активность в стране, что потом позволило бы легче пережить коронавирус. Однако, судя по данным Банка России, послаблений в цене кредитования не последовало. В апреле 2019 средняя ставка по кредитам на срок от года до трех лет для СМП составляла 11,35% (в целом по бизнесу – 10,05%). Спустя год после старта заявленной льготной программы по тем же кредитам представители малого бизнеса платили 10,56% годовых. По всему корпоративному сегменту – 9,12%.

То есть общая рыночная ставка сократилась более значительно, чем средняя для СМП. Если учесть, что ключевая ставка ЦБ за этот период упала на 2,25 процентного пункта, то можно сделать вывод об ужесточении, а не смягчении кредитной политики по отношению к малому бизнесу.

Для повышения привлекательности кредитования СМП государство организовало банкам льготное фондирование, то есть более дешевые ресурсы для кредитования. Поскольку внутренний спрос так и не восстановился после кризиса 2014 года, малому бизнесу пообещали зеленый свет в выходе на экспортные рынки. Тем не менее, идея не сработала.

Missing материал.

На середину июля 2020 года в Федеральной налоговой службе зарегистрировано уже 6 051 612 субъектов малого и среднего предпринимательства с 15,27 миллионами занятых, то есть примерно по два сотрудника на каждое предприятие. За год ликвидировалось 160 тысяч малых предприятий.

«Малый бизнес в России стоит на двух китах – налоговой оптимизации и франчайзинге – пояснил Форпосту на условиях анонимности один из аналитиков по корпоративному кредитованию крупного банка с государственным участием. – С помощью дробления с переходом на упрощенную форму налогообложения предприятия уходят от ненавистного НДС. В отдельные малые предприятия холдинги часто выводят также, например, сбытовые подразделения, балансодержателей недвижимости или так называемые центры формирования прибыли. Популярен и аутстаффинг, то есть оформление собственного персонала на другую компанию.

А франчайзинг – это по сути позднесоветский хозрасчет и нечто прямо противоположное духу предпринимательства. Франчайзи пользуются чужим брендом и навязанной бизнес-моделью, как будто они в штате у франчайзера. Только никакой ответственности по трудовому законодательству он не несет – получает свои «роялти» (периодическое вознаграждение по франшизе), а если франчайзи по каким-то причинам так и удается окупить свои первоначальные затраты на организацию бизнеса, владелец франшизы быстро находит другого простака, мечтающего стать бизнесменом».

Росстат по итогам первых пяти месяцев 2020 года выпустил так называемый отчет о демографии бизнеса. По его данным на 89 тысяч новых предприятий в России приходится 189 тысяч ликвидированных. Львиную долю из них составляет малый бизнес, а в нем в свою очередь в наибольшей степени страдают как раз независимые игроки. Франчайзи и обособленные подразделения крупных холдингов теряют прибыль, еле сводят концы с концами, но, как правило, держатся на плаву. А классические предприниматели уходят с рынка.

отель
© pixabay.com

И в этом виноваты не банки, затрудняющие доступ к кредитам. Сама суть бизнес-модели малого бизнеса такова, что он не может конкурировать с крупными игроками в производстве массового продукта или оказании стандартных услуг широкого охвата. В этой рыночной нише выигрыш всегда у того, у кого ниже себестоимость. Эффект масштаба здесь главный козырь.

Малый бизнес процветает там, где поточные технологии избыточны. Хенд-мейд, рестораны домашней кухни, персонализированные услуги, магазины с широким ассортиментом товаров для узкого сегмента покупателей – вот сферы приложения усилий предпринимателей.

Для того чтобы такой бизнес процветал нужна не массовая потребность в каждодневном стандартном товарном наборе, а массовый представитель среднего класса у которого остаются деньги на что-то сверх минимума. Если в России таких людей становится всё меньше, то и любые усилия на поддержку малого бизнеса будут профанацией.