Экспорт российского угля в Азиатско-Тихоокеанский регион возрастет в 2,5 раза: со 100 млн тонн в 2018 году до 252 млн тонн в 2035 году. Такой прогноз дал на днях глава Минэнерго Александр Новак. Однако рост добычи немыслим без постоянной работы над повышением уровня безопасности на карьерах и в шахтах.
Еще Петр Первый, которому во время Азовского похода продемонстрировали горючие способности угля, произнес: «сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет». И действительно, уже к концу ХIХ века, когда в России начали семимильными шагами развиваться металлургическая отрасль, железнодорожный и водный транспорт, спрос сильно вырос. Это спровоцировало поспешное строительство шахт по всей стране - в Донбассе, Подмосковном и Кузнецком бассейнах, на Урале и Дальнем Востоке.
Результат не заставил себя долго ждать. Объемы добычи стремительно выросли: со 121 тысячи тонн в 1860 году до 36 миллионов в 1913-м. Но активная разработка угольных пластов привела к увеличению ЧП - обвалам, пожарам и выбросам газа. В газетах регулярно стали появляться новости о человеческих жертвах. Перед учеными была поставлена стратегическая задача – создать научную школу в области рудничной аэрологии и смежных с ней дисциплин, связанных с вопросами безопасности горных работ. Крупнейшим специалистом стал Александр Скочинский, чьи научные труды в перспективе смогли значительно снизить риски горняцкого труда.
Родившийся в семье польского дворянина, сосланного в Сибирь за участие в шляхетском восстании в 1863-1864 годах, Александр Александрович до шести лет жил в Якутии. Село Олёкма, где обустроилась семья, служило местом изгнания многих противников самодержавия. Поэтому неудивительно, что одним из первых учителей мальчика стал известный этнограф и археолог Дмитрий Клеменц, отправленный на Дальний Восток за активную революционную деятельность. Именно общение с ним вызвало в будущем ученом интерес к физике, минералогии и горному делу.
Скочинские переехали в Красноярск, где молодой человек с золотой медалью окончил классическую мужскую гимназию, а после поступил на физмат Петербургского университета. Спустя два года он перевелся в Горный институт на кафедру горного и маркшейдерского искусства – юношу привлекали практические знания и непосредственная возможность внедрять результаты своих исследований в производство. Помимо профильных дисциплин, большое внимание в институте уделялось изучению иностранных языков – за пять лет Александр овладел английским, немецким и французским. В последующие годы это позволило ему обходиться без переводчика в многочисленных международных командировках: при знакомстве с работой угольных, рудных и соляных шахт и общении с представителями высших школ Европы и США.
В 1900 году Скочинский с отличием окончил институт и его имя как лучшего выпускника курса занесли на золотую доску почета. Молодой специалист остался в вузе для продолжения научной работы и преподавания. Центральным предметом изысканий горного инженера стала рудничная аэрология. Именно он впервые подошел к вопросу безопасности горных работ с фундаментальной точки зрения и основал советскую научную школу в области рудничной атмосферы, аэродинамики, термодинамики, борьбы с газопроявлениями в выработках, их запыленностью и рудничными пожарами.
Александр Александрович стал профессором в 32 года (!), причем он никогда не был «кабинетным» теоретиком: регулярно спускался под землю для самостоятельного детального изучения шахт и оценки эффективности предпринятых действий.
Скочинским была создана теория движения воздуха и газов в выработках, что внесло ясность в понимание физико-механической природы сложного процесса проветривания шахт. Ученый выяснил, что как естественное, так и искусственное проветривание при определенных условиях приводит к запыленности воздушного потока, а оно в свою очередь опасно вероятностью воспламенения пыли и взрывами.
В результате проведенных Александром Александровичем исследований впервые была сформулирована теория противопыльных аэродинамических режимов для рудников. Современные инженеры при расчёте вентиляционных систем любой сложности для шахт самой разной глубины опираются именно на теоретические положения и экспериментальные результаты, полученные Скочинским и его учениками.
Не меньше внимания профессор уделял и вопросам рудничной газодинамики. Его интересовала дифференциальная пористость углей и их метаноностность. Он разработал методы исследования этих свойств и в ходе экспедиций в основные бассейны страны (Донецкий, Кузнецкий, Карагандинский, Печорский, месторождения Урала и Дальнего Востока) создал расчётные формулы для определения газоносности угольных пластов.
Затем он установил зависимость метанообильности выработок от их локации и разработал статистический метод прогноза газообильности шахт. Долгие годы он применялся горными инженерами во всем мире: благодаря возможности заранее узнать, сколько газа выделится в процессе выработки, удалось избежать множества ошибок при проектировании и строительстве шахт, а значит, спасти жизни людей.
Решением проблемы Александр Александрович видел управление газовыделением с помощью специальных вакуумных установок, которые позволяли не только извлечь метан из пластов, но и использовать его в дальнейшем в промышленности. Первое подобное оборудование было применено на предприятиях Кузбасса и Донбасса под контролем Скочинского.
Для профессора было важно оставаться практикующим инженером, поэтому он регулярно консультировал ведение горных работ на предприятиях Донбасса и Урала, разрабатывал проекты реконструкции старых рудников и строительства новых горнодобывающих предприятий. Он даже успел внести свою лепту в строительство Московского метрополитена.
В мае 1928 года произошло событие, которое поставило под угрозу не только карьеру выдающегося ученого, но и его жизнь. Скочинский оказался в числе ученых-горняков, арестованных по Шахтинскому делу, которое официально называлось «Дело об экономической контрреволюции в Донбассе».
В рамках инсценированного судебно-политического процесса группа из 53-х руководителей и специалистов угольной промышленности СССР была обвинена в создании контрреволюционной организации. Якобы она на протяжении нескольких лет занималась вредительством и саботажем в горнорудной промышленности. Участникам дела, в большинстве своем представителям дореволюционной технической интеллигенции, вменяли связи с зарубежными антисоветскими центрами – русскими эмигрантами и немецкими капиталистами. Улики преступления отсутствовали, поэтому факты проявления малейшей халатности и небрежности «превратились» в шпионаж и вредительство. В итоге 5 человек были расстреляны, остальные – получили различные сроки лишения свободы.
Скочинскому, ввиду его исключительной компетентности, предложили в обмен на освобождение выступить на процессе в качестве технического эксперта. Он согласился и на суде подтвердил, что кроме технических ошибок и просчетов никакого вредительства им обнаружено не было. Более того, в своем заключении отметил, что производство угля в Донбассе росло и промышленность «развивалась из года в год».
Этот факт биографии ученого не сказался на его карьере. Он получил несколько Сталинских премий, стал Героем социалистического труда, свыше 20 лет возглавлял созданный им Институт горного дела Академии наук СССР.
Несмотря на интенсивную научную и производственную деятельность, Скочинский всю свою жизнь преподавал и создавал новые курсы по дисциплинам, которые имели непосредственное отношение к темам его исследований: рудничное проветривание, подземные пожары, горноспасательное дело, рудничное крепление, доставка и откатка. За 50-летнюю преподавательскую практику профессор вел занятия в своей альма-матер, Донском политехническом институте и Московском горном институте.
В 1975 году, через 15 лет после его смерти в Донецке запустили новую угольную шахту, которая на момент открытия была признана самой глубокой в мире. Ее назвали в честь Александра Александровича. По иронии судьбы, с годами она получила весьма печальную известность. Для местности, в которой расположена шахта, характерны уникальные по своей сложности и опасности геологические условия: высокая температура угольного пласта, высокое содержание метана и серьезный риск внезапных выбросов сотен тонн угля и десятков тысяч кубических метров газа. Это стало причиной ряда крупных аварий, сопровождающихся человеческими жертвами.
