Перейти к основному содержанию

Сто шагов назад: Александр Конфисахор рассказал о минусах дистанционного обучения в гуманитарных вузах

Эпидемия коронавируса оказала колоссальное давление на человечество во всём мире. Хорошо известно негативное влияние пандемии на экономики всех стран, очевидны и относительно предсказуемы её последствия в будущем. COVID-19 «проник» во все сферы деятельности, не оставив в стороне и образование. Основным методом борьбы с распространением ковида в школах и институтах стало дистанционное обучение, которое в России не может похвастаться качеством и популярностью среди учеников и преподавателей.

Мало помогли и два года провальной госинициативы «Проект 5-100», на которую каждый год тратили несколько десятков миллиардов рублей для продвижения отечественных вузов в международных рейтингах. Помимо прочих критериев, под которые усердно шлифовали институтскую среду, попала и удалёнка. Но несмотря на все рывки в этой области, с приходом настоящего домашнего обучения оказалось, что всё не так хорошо, как об этом говорили. Дошло до того, что студенты планировали доказать через суд, что формат хромает на обе ноги.

По словам главы Минобрнауки Валерия Фалькова, сегодня дистанционно занимаются более 60% всех учащихся РФ, порядка 40% университетов работают в полноценном удалённом режиме. Министр отметил, что после зимних праздников правительство может продлить ограничения, введённые с 13 ноября по 6 февраля для Петербурга и Москвы, а об очных лекциях можно будет задуматься лишь после окончания пандемии.

Missing материал.

«Форпост» много писал о проблемах и сложностях связанных с «удалённым» форматом обучения в технических вузах. Это и невозможность выполнения полноценных лабораторных работ и упражнений на тренажерах, производственной практики на полигонах, трудности с реализацией хоздоговоров с предприятиями и госзаказов. Но как обстоит дело у гуманитариев? Для лучшего понимания всех аспектов отечественной «дистанционки» корреспондент «Форпоста» связался с доцентом кафедры политической психологии Санкт-Петербургского государственного университета Александром Конфисахором. Он поделился с изданием своими опасениями о будущем выпускников.

- Александр Григорьевич, нам известно, что у вас сложилось довольно резкое отношение к удалённому формату обучения, не могли бы вы объяснить, что послужило тому основанием?

- Я на факультете психологии преподаю, это специфические такие предметы. Для любого преподавателя важен именно контакт со студентом, чтобы он принимал участие в активном обсуждении, спорах, дискуссиях. Это должно быть непосредственно. Конечно, есть другие дисциплины, которые можно спокойно читать, дистанционно объяснять. А когда гуманитарные, то необходим контакт. Чтобы студенты видели, слышали преподавателя не на экране монитора, а в аудитории, когда рассказывают с интересом, с азартом, с примерами и ассоциациями. Именно тогда студент заражается.

- Продолжая обсуждать специфику дистанционного обучения, считаете ли вы, что данный формат способен в будущем негативно сказаться на профессиональных качествах выпускников и последствиях на экономику страны?

- По поводу экономики сложно сказать, какой будет ущерб, так как это отсроченное явление. Но понятно, что качество образование, которое даётся студентам, пусть они не обижаются, становится намного ниже, чем при очном формате. Ясно, что в будущем будут пробелы в знаниях и понятно, они скажутся не сейчас, а когда студент начнёт работать. Он поймёт, что недостаточно квалифицирован, многих вещей не знает, хотя казалось бы, должен по определению. Если посмотреть по школам, то все прекрасно знают, что из-за дистанционки сейчас теряют целые классы и целые годы.

- Некоторые ректоры вузов предсказывают, что будущее высших учебных заведений за удалённым форматом обучения. Считаете ли вы, что их идеи имеет право на существование?

- Многие так считают, хотя я категорический противник данной идеи. И я боюсь, что если будет принято такое решение, то на самом деле это плохо, очень плохо. А если пойти дальше... Преподаватели записывают видеокурсы и это совершенно нормальная вещь. Но понятно, что даже тема занятия, пусть она называется одинаково, всё равно какие-то новые данные, новые сведения факторы, обстоятельства (возникают), всё меняется, не бывает повторов. И если такое будет введено, (студенты) просто скажут, «а зачем нам преподаватели», включат «говорящую голову» и всё.

Missing материал.

- Ряду университетов по условиям проекта «5-100» необходимо было организовать обязательное дистанционное обучение. Учебные учреждения об этом отчитались, иначе нельзя, однако сами студенты заявляли, что это настоящая фикция. Можно ли назвать сложившуюся ситуацию патовой?

- Мы в такую ситуацию попали, что должна быть дистанционка, вы правы совершенно, 100%, что дистанционка не даёт необходимого эффекта. Это такой пшик, галочка, что, «да, у нас тоже есть удалёнка». Например, в моей практике было такое - студенты программы переподготовки, которую оплачивают своё обучение, отказались слушать лекции из дома, ведь у них совсем другое отношение к учёбе, нежели у простых бюджетников. Это прекрасно показывает что да, заочно не дать (тех знаний), особенно по психологическим специальностям, это невозможно сделать. Есть хорошее выражение: студент — это не сосуд, который нужно заполнить, а факел, который необходимо зажечь.

- Как по-вашему сказался на качестве образования переход российских вузов на Болонскую систему — разделение на бакалавриат и магистратуру?

- Я к разделению очень негативно отношусь. Это сломало нашу систему. Дело в том, что двухступенчатое образование не делает его качественным. Не потому что мы хуже читаем, нет, мы стараемся, но есть нюансы - они поверхностные, однако на них редко смотрят. Раньше был специалитет и человек учился пять лет. Там была такая специфика, что два года студенты слушали общепсихологические предметы, а на третьем, четвёртом и пятом - углублённые, именно специализацию. Вот мы три года готовили ребят глубоко. Теперь же выходит, что они получают какие-то совершенно общие знания. Дальше ещё хуже: чтобы преподавать и вести научную деятельность нужна магистратура — два года. Но на неё могут поступать люди, имеющие любой диплом, по любой бакалаврской специальности. И если раньше мы готовили ребят пять семестров, не считая последнего, подготовки к диплому, то сейчас магистров мы готовим три семестра. За эти полтора года они пытаются освоить весь психологический курс. Поэтому я считаю, что магистратура — очень плохая система, так как у многих поступающих нет базового образования.

- Вы упомянули о дистанционных занятиях в школах. Возвращаясь к вопросу, объясните, почему лицеистам, при согласии родителей, позволили посещать занятия, а студентам - нет.

- Не знаю почему такое решение принято, чаще всего они не поддаются логике и какому-то здравому смыслу, поэтому трудно сказать. Но всё-таки надо отдать должное, что студент, будучи номинально взрослым человеком, может себя самоорганизовать и заставить выполнять работу. А насчёт школьников могу по своей дочке сказать, которая в пятом классе учится, что когда ребёнок сидит дома на дистанционке, у нас «сходит с ума» не только ребёнок, но и все присутствующие в квартире. Ведь дома можно похихикать, не слушать. В общем, эта мера связана с возрастом.

Missing материал.

Впрочем, не только профессора критикуют «дистанционку» в вузах. В ноябре 2020 года группа студентов МГУ им. Ломоносова подготовила коллективный иск к учебному учреждению, в котором потребовали вернуть часть денег, потраченных на обучение во время вынужденной «удалёнки». Молодые люди попросили сделать им скидку, поскольку во время дистанта они не могут посещать библиотеку, лично контактировать с преподавателями, заниматься лабораторными работами в отсутствие доступа к исследовательскому оборудованию. Студенты также жаловались на технические сбои, которые происходили из-за «неготовности используемых интернет-ресурсов» и неспособности преподавателей полноценно передавать знания в удалённом режиме.

И это - проблемы в столице России. Ещё более показателен пример студента вуза Омской области - молодому человеку для прослушивания лекций на «дистанционке» приходилось забираться на берёзу, поскольку в его деревне почти не ловит интернет. Остаётся лишь надеяться, что это единичный случай, и что во всех остальных глубинках нашей необъятной Родины проблем с онлайн-лекциями и семинарами нет.