Перейти к основному содержанию

Зачем Киргизии петербургский вуз

В середине лета планируется визит в Санкт-Петербург кыргызской делегации экспертов по горному делу. В преддверии череды рабочих встреч, имеющих стратегически важное значение для республики, президент Кыргызской горной ассоциации Ишимбай Чунуев рассказал о том, в каком состоянии находится добывающая отрасль страны, и что приоритетнее для ее развития – сотрудничество с Западом или Россией.

Ишимбай Чунуев – потомственный горный инженер. Сорок пять лет в профессии, из них 18 лет - руководящие должности на рудниках по добыче золота. Он работал на месторождении кыргызско-канадской компании «Кумтор» в должности главного маркшейдера, главного инженера и менеджера, а также в Магаданской области на месторождении «Купол» канадско-российской компании Kinross Gold Corp в должности вице-президента по планово-технологической деятельности. В 2012 году опытного специалиста назначили директором Государственного агентства по геологии и минеральным ресурсам при Правительстве Кыргызской Республики. Сегодня он Президент Кыргызской горной ассоциации и профессор, заведующий кафедрой, геодезии и маркшейдерского дела Кыргызского государственного университета геологии, горного дела и освоения природных ресурсов (КГГУ) имени академика Асаналиева, член Правления Евразийского Союза Экспертов по недропользованию (ЕСОЭН).

Missing материал.

- Почему Вы решили стать горным инженером?

- Я родился в Иссык-Кульской области в семье шахтера. Отец работал на угольном месторождении, разрабатывать которое приезжали специалисты со всего Советского Союза. К окончанию школы я решил стать маркшейдером. В качестве вуза выбрал Ленинградский горный институт. Большое влияние оказали рассказы студентов ЛГИ, приезжавших в Киргизию на производственную практику. Они описывали белые ночи, величественный город на реке Неве и учебное заведение, построенное по указу императрицы Екатерины II. В 1973 году я переступил его порог.

Обучение стало самым ярким периодом в моей жизни. Я ездил на практику в Сибирь и на Кавказ. Директора производств отмечали обширность знаний и ставили на руководящие должности уже на 3-4 курсе. Например, в ходе прохождения практики я успел поработать начальником угольного карьера у себя на родине. Уехал в начале лета, а вернулся в ноябре, что едва не стало поводом для моего отчисления.

Missing материал.

Наши преподаватели были невероятно увлеченные профессией люди. Помню, как профессор, преподававший общую химию и занимавшийся исследованиями на территории Киргизии, уговаривал перейти на геохимию: «Вы из региона Тянь-Шаня. Это кладовая мира, у вас богатые подземные залежи, в том числе нефти! Будем искать полезные ископаемые».

Мне довелось стать свидетелем празднования 200-летия со дня основания Горного института. Со всего мира приехало множество гостей – эксперты, представители госорганов и международных организаций. Студенты и аспиранты были привлечены к координации юбилейных мероприятий. Я брал автографы у выдающихся ученых и до сих пор храню значок, выпущенный в честь знаменательной даты.

Моя альма-матер и сегодня выделяется на фоне горнотехнических вузов. Ее отличие заключается в получении студентами не только узконаправленных знаний по специальности, но и мощной общеинженерной подготовки, наличии передовой лабораторной базы и специализированных аудиторий, открытых совместно с крупнейшими сырьевыми компаниями мира. Положительную роль в развитии вуза сыграло именно привлечение инвесторов – попечителей: «Русской медной компании», «Газпром нефти», «Новатэка» и многих других лидеров сырьевого рынка. Студенты получают возможность проходить учебную и производственную практику на их предприятиях, в ходе конкурсного отбора выигрывают именные стипендии от компаний, имеют приоритет при трудоустройстве. На одном бюджете в современном мире ни один университет не сможет благополучно существовать и соответствовать мировым тенденциям в образовании и науке. Во всех странах высшая школа идет к попечительству.

- Как в Кыргызстане готовят специалистов для минерально-сырьевого комплекса?

- Наша подготовка горных инженеров не отличается от российских вузов среднего уровня. Это классическая система, где общеобразовательные дисциплины чередуются с профильными.

Мы также стараемся двигаться в направлении привлечения инвестиций в образование со стороны бизнеса, но в настоящий момент пока далеки от этой системы. Крупных игроков рынка в республике крайне мало.

Missing материал.

Еще 25-30 лет назад потребность в горных инженерах была очень высокой. Около 85% выпускников Кыргызского горно-металлургического института (с 2019 года переименован в КГГУ) трудоустраивались по специальности. Сегодня ввиду закрытия многих горных комбинатов и прекращения большей части геологоразведочных работ востребованность специалистов в области поиска и добычи полезных ископаемых значительно снизилась. Например, мы готовим не более 5-10 геофизиков в год, так как на профиль просто нет спроса. Более востребованы горные инженеры, маркшейдеры и специалисты по разработке и эксплуатации нефтяных и газовых месторождений, так как Киргизия наращивает добычу нефти на юге республики.

Нужно признать, что и среди молодежи упал интерес к техническим специальностям. Школьники хотят быть юристами, экономистами и программистами. Мы словно попали в замкнутый круг.

- В Национальной стратегии устойчивого развития Кыргызстана прописано, что горнорудная промышленность - одно из приоритетных направлений экономики, ее доля в ВВП составляет около 10%. Вместе с тем сегодня страна экспортирует лишь золото, и то в небольших объемах. С какими проблемами столкнулась отрасль?

- Это действительно так. Мы продаем порядка 25 тонн золото в год, и еще меньше оставляем себе. На душу населения получается высокий показатель, однако все познается в сравнении. Россия в свой золотовалютный резерв ежегодно направляет в среднем 400 тонн драгоценного металла в год.

Наша страна обладает большими запасами ртути. Еще в середине прошлого века было открыто крупное Хайдарканское месторождение. Несмотря на принятые сейчас по всему миру нормативы по ограничению или запрету производства ртути и ртутьсодержащих приборов, мы продолжаем ее добывать. В странах СНГ Хайдарканский комбинат остался последним, кто специализируется на этом химическом элементе. Основным потребителем является Китай. Кроме того, часть ртути мы оставляем на собственные нужды – она используется для извлечения золота кустарным способом.

В СССР на территории Киргизии располагались основные месторождения сурьмы. Кадамджайская сурьма на Брюссельской всемирной выставке утверждена эталоном по качеству на мировом рынке. Но со временем запасы истощились, экспорт прекратился, поиск новых месторождений не ведется. Такая же ситуация с оловом и вольфрамом. Мы были бы рады их добывать. Но распад Советского Союза привел к закрытию комбинатов, и пока мы не в силах их вновь запустить.

- В последние годы не прекращаются споры вокруг киргизско-канадской компании «Кумтор». Можно ли предсказать, как этот «бракоразводный процесс» завершится и отразится на инвестиционной привлекательности Киргизии?

Missing материал.

- Сегодня с международным холдингом Centerra Gold и его подразделением «Кумтор» и у нас большие проблемы – идут судебные тяжбы. Основные споры ведутся вокруг условий, на которых разработку крупнейшего высокогорного месторождения золота в Центральной Азии доверили канадским инвесторам. За счет прибыли от разработки Кумторского месторождения канадцы приобретали другие месторождения, открывали дочерние компании. Наша доля в проекте постепенно уменьшилась с 66% до 28%. В результате в настоящее время наши дивиденды не превышают 4-8 миллионов долларов в год. Это смехотворная сумма! У нас еще осталось порядка 1000 тонн золота. В идеале мы хотели бы их сами разрабатывать, что требует ежегодные вложения порядка 500-600 млн долларов.

За 25 лет независимости мы открыли только одно золоторудное месторождение - Шамбесай, которое разрабатывает в Баткенской области австралийская компания «Z-Эксплорер». Все остальные крупные объекты были разведаны в советское время. Чаткальский район и Таласская долина богаты драгоценным металлом, но они требуют большого объема геологоразведочных работ. Разведка, постановка на баланс и разработка проекта освоения среднего месторождения – это минимум 25 млн долларов. Такие расходы нам «не по бюджету». Поэтому поднять горнорудку без привлечения инвестиций мы не сможем.

Missing материал.

Интерес к нашим ресурсам проявляют китайские и российские компании. Не считая малых частных организаций, пока единственным киргизско-российским совместным предприятием является «Альянс-Алтын», специализирующемся на золотодобыче. Насколько мне известно, обсуждаются перспективы сотрудничества с компаниями «Ростех» и «Полюс».

В марте 2021 года Владимир Путин и его киргизский коллега Садыр Жапаров дали старт работе Таласского золоторудного комбината на месторождении Джеруй. Разработку осуществляет «Альянс Алтын» при поддержке банка ВТБ. По предварительным оценкам, совместное предприятие в следующем году перечислит в бюджет Киргизии не менее 70 млн долларов. Суммарные инвестиции в развитие месторождения составят более 600 млн долларов.

- Как Киргизия будет закрывать «дыру в бюджете», когда уже открытые месторождения золота истощатся?

- Если к 2040-ому году иссякнут наши запасы, то придется искать что-то взамен. Востребованным товаром станут пресные и подземные воды, ценность которых будет возрастать с каждым годом. В Киргизии насчитывается более 30 тысяч рек, большинство из которых зарождаются высоко в горах и питаются талыми водами ледников и снегов. Наши ледники составляют запасы пресной воды не только самой республики, но и всей Центральной Азии. Около 8 тысяч ледников вместе с вечными снегами занимают 40% территории нашей страны. Это значительно больше площади ледников Кавказа и Альп, вместе взятых.

- Как Вы оцениваете перспективы зеленой энергетики применительно к Киргизии?

- Высока вероятность, что в долгосрочной перспективе мы будем использовать энергию воды и солнца – устанавливать солнечные батареи и строить ГЭС. У нас проживает всего 6,5 млн человек, поэтому их должно хватить.

При этом хочу подчеркнуть, что в среднесрочной же перспективе мы не собираемся отказываться от угля. Во времена СССР республика добывала 5 млн тонн, являясь “кочегаркой Средней Азии” и экспортировала в Узбекистан, Таджикистан, Афганистан. С приобретением независимости показатели опустились до 1 млн тонн. На сегодняшний день объемы удалось поднять до 2,5 млн тонн, только 500-700 тысяч тонн мы закупаем в Казахстане.

Что мы планируем делать с запасами угля?

Во-первых, будем сжигать уголь под землей и перерабатывать для собственных нужд.

Во-вторых, использовать в качестве товара. У нас много коксующегося угля, но нет металлургического производства, для которого он преимущественно используется. Миллиарды тонн просто лежат в недрах. К нам поступило предложение от Китая: построить дорогу по программе транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия TRACECA. «Новый шёлковый путь» должен пройти из Китая через Киргизию в Узбекистан и дальше в Европу. В качестве платы за присоединение к проекту китайцы хотят взять коксующийся уголь. Они рассчитывают самостоятельно разрабатывать месторождения, и рядом с ними провести дорогу.

В-третьих, Киргизия богата бурым углем. В настоящее время Англия и Германия берут пробы, чтобы выяснить, насколько он им подходит. Дело в том, что угольные электростанции этих стран работают на брикетах, и их состав сильно зависит от качества сырья. Запад активно закрывает собственные шахты, но ТЭЦ по-прежнему функционируют. До введения санкций основным поставщиком брикетов была Россия, теперь же европейцы присматриваются к другим регионам.

Все эти примеры говорят о том, что мир еще очень долго не будет отказываться от углеводородов.

- С одной стороны республика активно сотрудничает с западными инвесторами. Более того, неподалеку от Бишкека с 2001 по 2014 год располагалась американская авиабаза НАТО «Манас». В то же время от обычных жителей Киргизии нередко можно услышать об их желании вернуться в состав России в качестве одной из республик. Что происходит на самом деле?

Missing материал.

- После развала Союза президентом стал Аскар Акаев, который был ориентирован на Россию. В то же время нам удалось привлечь канадского инвестора на Кумторское месторождение. Он построил огромное предприятие, предоставившее рабочие места местному населению. Большой ажиотаж среди специалистов вызывали используемые передовые технологии. Со временем этот вектор начал усиливаться, и до 2005 года мы жили практически инвестициями и дивидендами одного предприятия. В итоге мы пошли по легкому пути – стали зависеть от иностранцев и не создавали собственные компании. Превратились в сырьевой придаток Канады. Инвестор приходит, быстро отрабатывает свой проект, получает прибыль и уходит. А нам необходимо было наращивать свой производственный потенциал.

Мы считаем, что сотрудничество с Россией позволит это сделать. Поэтому в настоящий момент действительно существует тренд на развитие стратегического партнерства с Москвой. Подход российских компаний к работе отличается от западных. Во-первых, у нас идентичное законодательство в горной области. Во-вторых, они работают по четкому проекту, согласовывают с контролирующими органами абсолютно все действия и развивают окружающую инфраструктуру. Европейские компании, напротив, отличаются большой внутренней демократией, которая иногда приводит к принятию необдуманных решений, коррупции и общему бардаку.

В российско-киргизских отношениях по части горнодобывающей промышленности около 15 лет был застой. Сегодня мы хотим его ликвидировать, в том числе и в области образования и науки. Со своей стороны, как заведующий кафедрой геодезии и маркшейдерского дела Кыргызского государственного университета геологии, горного дела и освоения природных ресурсов имени академика Асаналиева, я намерен интенсифицировать отношения между нашим вузом и Санкт-Петербургским горным университетом.

В частности, считаю, что нашим преподавателям и выпускникам-специалистам необходимо проходить аккредитацию в Центре компетенции в горнотехническом образовании под эгидой ЮНЕСКО. В июне-июле 2021 года делегация планирует визит в город на Неве, чтобы в рамках рабочей встречи обсудить и другие перспективы сотрудничества – подготовку кадров для Киргизии, совместные исследования по высокогорному региону Тянь-Шань и возможность проведения ежегодной научной конференции - Авершинских чтений, посвященных сдвижению горных пород, горным ударам и маркшейдерии. По замыслу, мероприятие будет проходить в честь выпускника и профессора Ленинградского горного института Степана Авершина, который в 1960-е годы приехал в республику, стал вице-президентом АН Киргизской ССР и основателем Института горного дела.