Перейти к основному содержанию

Парадоксы российского высшего образования удивили экспертов Всемирного банка

Неприятной новостью для российской высшей школы стал тот факт, что в очередной версии ежегодного рейтинга конкурентоспособности стран мира человеческий капитал РФ был назван проблемной сферой, которая тянет страну назад.

При этом составители, эксперты Института менеджмента из швейцарской Лозанны (IMD), высоко оценили динамику развития отечественной медицины и финансовых организаций. В результате страна даже поднялась на пять позиций вверх по шкале ранжирования, заняв достойное 45-е место между Грецией и Чили. А могла бы продвинуться ещё серьезнее.

Принято считать, что с человеческим капиталом у нас как раз всё относительно благополучно. Даже эксперты Всемирного банка при расчёте Национального богатства РФ вынуждены были признать, что столкнулись в этом вопросе с парадоксом.

С одной стороны, есть все предпосылки к тому, чтобы именно интеллектуальные ресурсы тянули страну вверх в рейтинге глобальной конкурентоспособности. Доля рабочей силы с высшим образованием в нашей стране выше, чем в государствах ОЭСР (сообщество развитых стран). Качество общего образования, согласно стандартным тестам, таким как PISA, тоже находится на высоком уровне. Даже с гендерным равенством, в котором сейчас принято видеть залог процветания, в России всё в порядке – уровень образования среди женщин даже выше, чем у мужчин.

Однако когда в 2019 году эксперты Всемирного банка впервые проанализировали применительно к России показатель не валового внутреннего продукта, а национального богатства (материальных активов, природного и интеллектуального потенциала) выяснилось, что главная проблема страны состоит в недостаточной отдаче от накопленных знаний, как для отдельных граждан, так и для общества. Измеряя этот параметр, социологи пользуются методиками на основе так называемого уравнения Джейкоба Минсера, которое оценивает влияние образования и опыта на будущий заработок.

Missing материал.

Эксперты пришли к выводу, что «корень зла» кроется, прежде всего, в недостаточной окупаемости высшего образования. По крайней мере, здесь у нас наиболее очевидный провал по сравнению с другими странами.

Материальная отдача от знаний, полученных в университетах, в России одна из самых низких в мире. Она непрерывно снижается вот уже около 15 лет. В 2000-2005 годах зарплатная «премия» за вузовские знания составляла 70-80%, то к 2010 году специалисты с высшим образованием зарабатывали больше остальных уже только на 55-60%. Сегодня средняя надбавка за образованность сократилась до 45%.

В списке рекомендаций Всемирного банка по повышению глобальной конкурентоспособности первым пунктом идёт наращивание российского университетского потенциала. В подтверждение тезиса эксперты напоминают о весьма слабых позициях даже лучших отечественных вузов в глобальных образовательных рейтингах.

Минобрнауки РФ озаботилось означенной проблемой задолго до публикации банкирами своей рекомендации. На реализацию проекта вхождения как минимум пяти отечественных университетов в первую сотню глобальных рейтингов («5-100») за прошедшие восемь лет потрачены десятки миллиардов рублей. Желаемый результат не достигнут.

Missing материал.

«Вы хотите заработать все деньги мира?» - это типичный вопрос европейца, узнавшего о том, что лекционная нагрузка у российских преподавателей вузов доходит до 1000 часов в год. Ирония улетучивается, когда вопрошавший узнаёт, что его коллега довольно скромен в быту и накопления у него отсутствуют.

В кругах макроэкономистов существует даже специальный термин – «русское образовательное проклятье». Столь громкий эпитет выбран, видимо, как раз из-за парадоксальности ситуации. Россия ломает общепринятые закономерности. Например, в мире, как правило, увеличение доли работников с высшим образованием не приводит к снижению его зарплатной отдачи, поскольку стимулирует прогресс и соответственно уровень материального вознаграждения на рынке труда. В России же окупаемость диплома начала падать как раз на пике студенческого бума.

Вторая опровергаемая тенденция состоит в том, что показатель окупаемости высшего образования в большинстве стран является постоянно возрастающим. У нас же он движется по синусоиде. В начале 20-го века диплом давал весьма высокую прибавку к жалованию. Диктатура пролетариата спутала карты – рабочие профессии встали во главу угла, но ненадолго. Уже в 30-е годы 20-го века престиж университетского образования был восстановлен, власти пытались выстраивать новую советскую интеллектуальную элиту. Однако в 70-е годы нормой стали случаи, когда дипломированные инженеры вставали за станок, чтобы поддержать семью материально. О трендах истории новой России мы упоминали выше. Они также противоречивы.

Ещё одной попранной глобальной нормой является более высокий рост отдачи от высшего образования в развивающихся странах, чем в развитых. Среднее по миру значение увеличения дохода за каждый дополнительный год обучения в университете составляет 15%. В развитых странах около 10%, а в России – 8%.

Очевидно, что недостаточное материальное вознаграждение является прямым следствием того, что полученные знания не востребованы рынком. В чём же проблема? Чиновники обычно дают на этот вопрос совершенно обезоруживающий ответ – пеняют на себя. Точнее на созданные бюрократической системой административные барьеры. И сами же их успешно устраняют: сокращают сроки регистрации предприятий, отменяют налоговые проверки, переводят своё взаимодействие с заявителями в электронную форму в режиме «единого окна».

Missing материал.

В 2019 году все эти усилия по смягчению делового климата были вознаграждены – Россия впервые вошла в ТОП-30 стран по рейтингу «Ведение бизнеса» (Doing Business). Правда, в конце 2020 года его составители официально объявили о приостановке публикаций рейтинга на неопределённый срок из-за методологических нарушений и нестыковок. «Карточный дом» формального успеха рассыпался, обнажив застарелую проблему несоответствия количества высокопроизводительных рабочих мест численности высококвалифицированной рабочей силы.

Видимо придётся согласиться с замдиректора рейтингового агентства АКРА Дмитрием Куликовым, заявившим, что «легкие» пути качественного преобразования российской экономики уже пройдены. Остаётся углубиться в метафизику «отношений и ценностей». Это как раз один из критериев рейтинга глобальной конкурентоспособности IMD, с которым у России наибольшие проблемы. Кто сможет разобраться со столь абстрактной проблемой? Пожалуй, только сами университеты. Больше некому.