Правительство Канады на прошлой неделе предписало нескольким китайским компаниям отказаться от своих долей в местных предприятиях, которые занимаются добычей стратегически важных полезных ископаемых, прежде всего, лития. Министр инноваций и промышленности Страны кленового листа Франсуа-Филипп Шампань заявил, что такое решение было принято по «соображениям национальной безопасности». Однако очевидно, что термин «национальная» здесь не вполне уместен. Скорее, речь идёт о попытке западных элит установить единоличный контроль цепочек создания наукоёмких технологий.
В число изгоев, которым Оттава отказала в праве на инвестиции, вошли Zangge Mining из Чэнду, а также Sinomine и Chengze Lithium из Гонконга. Причём, если первой и второй «рекомендовали» продать акции Power Metals и Ultra Lithium, которые ведут свою деятельность непосредственно на территории Канады, то последнюю «попросили на выход» из Lithium Chile. Эта корпорация владеет крупнейшими в мире запасами высококачественного лития, но вовсе не в Северной Америке, а в Чили и в Аргентине. А вот её штаб-квартира находится в Калгари.
«Канада продолжает приветствовать прямые иностранные инвестиции. Но мы будем действовать решительно в том случае, если они угрожают нашей национальной безопасности и нашим цепочкам поставок важнейших полезных ископаемых, как внутри страны, так и за рубежом», - прокомментировал Шампань столь недружественный по отношению к Пекину шаг.
Очевидно, что это не разовая акция, а тенденция. Спрос на медь, литий, кобальт, никель и другие металлы, необходимые для создания возобновляемых источников энергии, а также аккумуляторов для электромобилей, в будущем продолжит расти. И Западу непременно нужно избавиться от посредников на всех этапах добычи и переработки этих ресурсов. В противном случае о мировой гегемонии можно будет забыть.
Впрочем, не литием единым. Все эксперты в один голос утверждают, что потребление углеводородов в мире будет увеличиваться ещё, как минимум, 20 лет и лишь после этого начнёт незначительно снижаться. Так что пока европейские политики рассуждают о декарбонизации, углеродной нейтральности и энергопереходе, компании с пропиской в Лондоне, Париже, Риме, норвежском Ставангере и голландской Гааге рыщут по развивающимся странам в поисках всё новых и новых месторождений ископаемого топлива.
В подавляющем большинстве случаев они берутся за их разработку лишь при заключении концессионного соглашения. Этот вид договора не предполагает регулярных платежей за недропользование, а предусматривает лишь первоначальный взнос в адрес государства, на территории которого ведётся добыча, и, в редких случаях, небольшие бонусы. Все инвестиционные расходы транснациональные компании, само собой, берут на себя, но и распоряжаются сырьём они тоже по своему усмотрению - оно становится их полноправной собственностью.
Именно на таких условиях Правительство Анголы на днях передало права на эксплуатацию залежей в бассейнах Нижнего Конго и Кванзы нескольким европейским компаниям. Так, достоянием итальянской Eni стали 19 сравнительно небольших месторождений нефти, разработкой которых по субподряду займутся на паритетной основе Equinor и Major. В течение 30 дней после добычи первого барреля корпорация обязалась выплатить в адрес Луанды 5 миллионов долларов.
Французская Total Energies получила аналогичный «сладкий кусок», расположенный по соседству. Сколько она за него заплатит не сообщается, но, судя по всему, чуть меньше своих итальянских коллег, поскольку помимо единоразового взноса обязалась выплачивать в бюджет Анголы аж 10 центов с каждого барреля при условии, что совокупный уровень добычи составит менее 200 миллионов бочек, 20 центов, если он превысит эту отметку и 30 центов, если достигнет 400 миллионов.
Прямо скажем, негусто. Даже, если учесть, что себестоимость добычи нефти в Южной Африке – одна из самых высоких на планете, при нынешних расценках прибыль с каждого барреля всё равно находится на невероятно высоком уровне и превышает 45 долларов. Даже удивительно, что в современном мире всё ещё находятся страны, готовые принимать в качестве бартера за свои ресурсы «стеклянные бусы».
Но Ангола – вовсе не исключение из правил. Жить, как в сказке о золотой рыбке, то есть не прикладывать никаких усилий для монетизации национального природного капитала, предпочитают многие правительства. Тот неоспоримый факт, что основная рента в этом случае оседает в карманах западных элит, а гражданам твоего государства достаётся лишь «дырка от бублика», власти подавляющего большинства стран, такое впечатление предпочитают в расчёт не принимать. Поэтому очередь к инвесторам из Европы не оскудевает, их ресурсная база в связи с этим становится всё более обширной, а прибыль от торговли ископаемым топливом – попросту баснословной.
В начале ноября о завершении сделки с Eni, которая вскоре начнёт разработку месторождений природного газа на шельфе Ливии, объявил председатель Национальной нефтяной корпорации этой страны Фархат Бенгдара. Он входит в то правительство, которое контролирует её западную часть и столицу. Как было сказано в официальном заявлении, «Триполи работает над различными инвестиционными моделями и налоговыми режимами, чтобы стимулировать финансовые вливания со стороны зарубежных партнёров».
С BP и Total Energies переговоры пока продолжаются, а вот в случае с Eni речь определённо идёт именно о концессии. То есть об изначально проигрышном для государства, экономика которого ослаблена гражданской войной и внутренними противоречиями, варианте. Впрочем, вероятность того, что британцы с французами согласятся работать в столь нестабильном после убийства Моаммара Каддафи регионе, на каких-то иных условиях и сочтут возможным выплачивать справедливую ренту за недропользование, невелика. Это попросту не коррелируется с их политикой колониализма.
Впервые стратегия, предполагающая транснациональное управление недрами, была использована на Ближнем Востоке, ещё в начале ХХ века. 26 мая 1908 года команда бурильщиков, возглавляемая британским геологом Джорджем Рейнольдсом, нашла там первую нефть. Это случилось в Персии, на территории современного Ирана. Концессия сроком на 60 лет, которая была заключена с каджарами, управляющими в то время страной, фиксировала далеко не самые выгодные для них условия. Тегерану, в частности, полагалось 20 тысяч фунтов стерлингов наличными и ещё столько же акциями недропользователя - Англо-Персидской нефтяной компании. Плюс правящая династия получала 16% с прибыли от продажи сырья. Как мы видим, уроки истории выучили далеко не все.
