Март 2023 года, пожалуй, имеет все шансы на статус месяца китайского триумфа. Начало положил доклад премьера Ли Кэцяна о работе правительства за пятилетку с информацией о выходе на показатель добавленной стоимости в промышленности в полтора раза выше, чем в США. За ним последовал успех посредничества в примирении Ирана и Саудовской Аравии. Наконец визит Си Цзиньпина в Москву и его заявление о выходе на новые горизонты взаимной «вечной дружбы».
Тем временем на западном «фронте» произошёл крах банка Силиконовой долины (Silicon Valley Bank), сокращение инвестиций в искусственный интеллект и поглощение столпа швейцарских финансов Credit Suisse другим гигантом UBS.
«Впереди много боли и много консолидации [слияний и поглощений]» – считают в GP Morgan.
США и их ближайшие союзники в предлагаемом сопоставлении выглядят как тёмная сторона Луны. Китай же уверенно выстраивает новую систему международной торговли. Доля доллара и евро в глобальном клиринге снижается, но темпы пока не критичны. Чего ждать к концу года?
Начало марта ознаменовано ещё одним событием, не столь громким, как упомянутые, но важным для прогноза. У Ли Кэцяна состоялся телефонный разговор с директором-распорядителем Международного валютного фонда (МВФ) Кристалиной Георгиевой.
Если с Организацией объединённых наций КНР имеет прочное взаимопонимание (Гутериш в тон китайцам заявляет о новом валютном порядке), то с МВФ иначе. В материалах агентства «Синьхуа» подчеркнуто, что Кэцян акцентировал «активное продвижение сотрудничества [валютного] по линии Юг-Юг». В связке с «северной страной» Россией, объединение южного полушария вокруг Китая выглядит очень внушительно.
Тезис Си Цзиньпина из статьи, сопровождающей его визит в Москву в конце марта 2023: «формировать структуру развития, отличающуюся взаимодополняемостью и совместимостью традиционной торговли и новых форм сотрудничества».
Вернёмся к апрелю 2021 года. Влиятельный в финансовом мире человек, бывший глава Народного банка Китая Чжоу Сяочуань, высказал на Боаоском Азиатском форуме сразу несколько важных тезисов. По его мнению, у развития цифровых валют центробанков нет альтернативы, и при этом использование этих суверенных государственных денег в трансграничных расчётах «будет затруднено из-за различий в правилах и положениях». Цифровой юань Китай вводит в первую очередь для модернизации торговли внутри страны, а не для экспортно-импортных операций.
После таких заявлений прогноз Saxo Bank о провозглашении в Астане новой надгосударственной валюты для расчётов по импорту и экспорту, увязанной с платёжным балансом той или иной страны, уже никак не отнести к числу маргинальных.
МВФ в середине прошлого года (впервые с 216-го) повысил долю юаня в своей корзине ключевых резервных валют с 10,92 до 12,28 процентов. При этом по информации платёжной системы SWIFT, в расчётах по международным торговым сделкам юань составляет пока всего 2,17%.
Китайцы не стремятся сделать из юаня замену доллару или евро в мировой торговле. Пока они нуждаются в товарных поставках из США и Европы это не выгодно. Однако, по оценке CNN, отношения между США и КНР – «худшие за десятилетия», а Европа теряет свой промышленный потенциал.
Тем временем успешно завершился эксперимент по использованию цифрового юаня в Шэньчжэне. В 2024 году ожидается распространение новой «прозрачной» валюты на всей территории страны. Самое время для параллельного введения международной расчётной единицы. Ждём новостей из Астаны. Пока что курсовые прогнозы по резервной «корзине» в соотношении с рублём констатируют стабильность вокруг уровня, который сложился к началу 2022 года.
