«Вас, рожденного в сердце Азии, все европейские академии считают за честь иметь своим сочленом», - написал известный немецкий геолог и путешественник, профессор одного из крупнейших университетов Германии Гергардт фом Рат директору Горного института и Императорского минералогического общества Николаю Кокшарову.
Рат был не единственным иностранцем, восхищенным работами ученого. На 50-летний юбилей его научной деятельности свои дифирамбы прислали Королевские Академии наук в Баварии, Риме, Геттингене, Королевский геологический институт в Вене, Французское минералогическое общество в Париже, профильные научные общества в Берлине, Дерпте, Риге и Праге, не говоря уже о поздравлениях отдельных лиц. Чем именно Николай Кокшаров заслужил такое признание?
Он родился в 1818 году на самом юго-западе Томской области близ Усть-Каменогорской крепости. По линии деда, генерал-лейтенанта Русской Армии и князя грузинского происхождения Степана Эристова (Эристави) Кокшаров являлся потомком грузин-багратионитов. Яркий представитель этой древней царской династии - герой Бородинского сражения генерал Русской Армии Петр Багратион.
Отец минералога Иван Кокшаров происходил из дворян и был известным горным инженером, служившим до 1822 года на Алтайских Императорских горных заводах, а в дальнейшем управлявший Берёзовскими золотыми приисками.
На Урале, в имении Кокшаровых «Метлино», прошло детство Николая Ивановича. Природа Пермской губернии, экскурсии с отцом на рудники и богатство местных самоцветов развили в мальчике страстное увлечение геологией. Поэтому свое определение в Горный кадетский корпус, преобразованный позже в Горный институт, 12-летний юноша воспринял с радостью. В ходе обучения окончательно укрепилась склонность молодого человека к минералогии, а его способности не остались без внимания начальника штаба Корпуса горных инженеров Константина Чевкина (будущего главноуправляющего путями сообщения, члена Государственного совета Российской империи и председателя Департамента экономии).
В 1840 году по приглашению Академии наук в Россию для проведения масштабных геологических изысканий приехал знаменитый британский геолог Родерик Мэрчисон, получивший широкую известность как ученый, который впервые в истории науки описал силурийский и девонский периоды. По рекомендации Чевкина сопровождать первоклассного исследователя в экспедиции по стране прикомандировали молодого инженера Николая Кокшарова, который едва-едва успел сдать свои выпускные экзамены в Горном институте.
Известно, насколько плодотворной оказалось то путешествие. Посетив девять губерний, от Олонецкой до Нижегородской, Мэрчисон с попутчиками обнаружили спорные отложения, которые нельзя было отнести к подразделениям имевшихся в науке немецкой или английской классификаций «ни по окаменелостям, ни по натуре пород». Очевидной стала необходимость выделения новой системы, которая впоследствии была названа пермским периодом палеозоя.
Историки приводят интересный случай, характеризующий как Кокшарова, так и Мэрчисона. В своем рапорте 22-летний автор при описании пестроцветных горных пород восточной полосы России не согласился с выводами маститого британского ученого. Тот в свою очередь не только не рассердился, но и, перепроверив данные, согласился с Николаем Ивановичем и прислал ему личное письмо с признанием правоты. Такая верность науке и глубина знаний начинающего минералога мотивировала Мэрчисона пригласить его на вторичную экспедицию в 1841 году и при издании геологической карты России наряду со своим именем рядом поставить имя Кокшарова.
Более того, в 1842 по просьбе Мэрчисона русский ученый для продолжения образования и подготовки к профессуре был командирован в Париж и Берлин, где он слушал лекции и работал у таких корифеев как автор "Геологической карты Франции" Эли де Бомон, крупные немецкие теоретики кристаллографии Христиан Вейс и Карл Науман.
Вернувшись на родину в 1846 году, Кокшаров сконцентрировался на науке. Если первые годы областью его научных интересов были систематическое изучение стратиграфических разрезов, горных пород, ископаемых органических остатков, взаимоотношений магматических массивов и осадочных толщ, то с середины 40-х годов ученый сосредоточился на минералогии. Среди первых успехов - работа в области кристаллизации минералов хлоритовой группы.
В 1953 году он приступил к главному труду своей жизни - многотомному сочинению "Материалы для минералогии России". Этой фундаментальной работой Николай Кокшаров внёс существенный вклад в исследование, точное измерение, описание морфологических характеристик кристаллов более 400 минералов, многие из которых им были обнаружены впервые на территории страны (в том числе брукит, ортит, волластонит, жёлтый канкринит, эвклаз). Революционным по своей сути был не только масштаб, но и подход к изысканиям. Молодой ученый сознательно отверг популярный в то время метод чисто словесных многоречивых описаний школы Вернера, заменив их точными характеристиками, прежде всего, морфологическими, с приведением соответствующих кристаллографических данных и точными изображениями кристаллов. Только за первый из одиннадцати томов сочинения Академия наук присудила автору почетную Демидовскую премию.
Вторичная командировка за границу (Европу и США) показала, что "Материалы для минералогии России" не прошли незамеченными, и за Николаем Ивановичем не только в российских, но и иностранных ученых кругах утвердилась слава выдающегося минералога.
Знаменитый немецкий географ и путешественник Александр Гумбольдт писал, что "кокшаровские работы считаются среди лучших и самых точных, их очень ценят в Европе".
"Ни одно государство в мире не может похвалиться подобным собранием по отечественным минералам", - справедливо замечал основоположник российской метеоритологии Ромул Прендель.
Причем результаты работы Николая Ивановича не имеют срока годности. Уже в XX веке ученый-естествоиспытатель Владимир Вернадский подчеркнул: "Можно сказать, что только благодаря Кокшарову мы имеем точное познание геометрической формы главных групп минералов и только после его работ явились возможными правильные обобщения и сравнения тех явлений, для познания которых форма является главной и решающей. Он измерил и вычислил представителей главнейших групп минерального царства, и числа Кокшарова до сих пор лежат в основе наших знаний о природных кристаллах".
Помимо исследований Кокшаров большое внимание уделял подготовке будущих геологов и минералогов. Высшие и средние учебные заведения наперебой приглашали его в свои коллективы.
Еще в 1846 году, сразу после первой поездки за рубеж, ученый начал преподавать в Горном институте. Помимо своей альма-матер, он читал курсы по минералогии, геологии и физической географии, горному искусству и металлургии в Петербургском университете (где познакомился и подружился с молодым Дмитрием Менделеевым), Институте инженеров путей сообщения, Лесном и Межевом институтах, Константиновском училище, Пажеском корпусе, Первом Кадетском корпусе и Техническом училище при Технологическом институте. Его «Лекции минералогии» исторически стали первым оригинальным (не переводным) учебником по кристаллографии и минералогии в России.
В течение почти трёх десятилетий (с 1865 по 1892 годы) Николай Иванович занимал пост директора Императорского минералогического общества. Лишь благодаря его кипучей деятельности и длительному руководству общество стало одним из главным инициаторов и участников проведения систематического геологического исследования Российской Империи, конечной целью которого было составление полноценной геологической карты.
В 1866 году Кокшаров стал ординарным академиком Императорской Академии наук и директором ее Минералогического музея. Среди должностных обязанностей значилось не только пополнение экспозиции и проведение актуальных научных исследований, но и работа по популяризации русской минералогии. Так, ему было доверено сопровождать немецкого наследного принца Баварии, внука императора Николая I и правнука Жозефины Богарнэ герцога Николая Лихтенбергского во время его официальной поездки по Тульской губернии и Уралу.
В 1872 году Николай Кокшаров, за которым к тому времени закрепился статус "отца русской кристаллографии", стал директором Горного института. Его назначение совпало с подготовкой и самим празднованием столетия первого технического вуза России. Блестяще справившись с задачей, академик в очередной раз зарекомендовал себя как талантливый организатор.
Однако в 1881 году пришлось покинуть пост. Его руководство должно было продлиться намного дольше, но в ход истории вмешались, так называемые, "семейные обстоятельства". Близкий родственник жены Кокшарова, приходившейся дочерью прибалтийского барона Стромберга, в 1881 году был схвачен и казнен как революционер-террорист, один из руководителей Санкт-Петербургской Центральной военной организации «Народная воля». Это незамедлительно сказалось на карьере самого минералога... И хотя он по-прежнему пользовался огромным авторитетом среди коллег, а также оставался директором Минералогического общества, возглавлять вуз не представлялось более возможным.
В 1889 году Николай Кокшаров получил одну из высших наград Российской империи - орден Святого Александра Невского, который стал 12-ым для него.
Ученый скончался 21 декабря 1892 года года в Санкт-Петербурге в возрасте 74 лет. До последнего дня член восьми иностранных академий, 19 русских учёных обществ и 11 заграничных, автор более 150 научных трудов на русском, французском и немецком языках продолжал трудиться над делом всей своей жизни - старался решить организационные вопросы по печатанию 11-го тома «Материалов для минералогии России»…
