Перейти к основному содержанию

Химик, «спрятавший» в блокаду все купола и шпили Ленинграда

сальдау
© Петр Яковлевич Сальдау/ Борис Кудояров

Осень 1941 года. По витой лестнице Исаакиевского собора с трудом поднимается известный на всю страну химик Петр Сальдау. Несмотря на пожилой возраст, он твердо решил самостоятельно вскарабкаться на верхнюю смотровую площадку храма, чтобы испытать разработанную им в срочном порядке специальную краску.

С первых дней блокады город на Неве подвергался интенсивным артиллерийским обстрелам. Все высотные доминанты, прежде всего, шпили и купола, враг использовал как ориентир для ведения прицельного огня по важным стратегическим и социальным объектам. Поэтому как можно скорее необходимо было решить вопрос с их маскировкой.

Петр Яковлевич, доктор химических наук и заведующий кафедрой аналитической химии в Ленинградском горном институте, в кратчайшие сроки предложил решение. Он разработал специальный состав, внешне напоминающий серую краску. Благодаря его рецептуре, покрашенные элементы начинали буквально сливаться с хмурым небом города, словно отражая его. После успешного апробирования была сформирована бригада из 30 спортсменов-альпинистов, которые «спрятали» Адмиралтейство, Инженерный замок, Петропавловский, Исаакиевский и другие соборы.

сальдау
© Высотники на Исаакиевском соборе

Часть работ пришлось осуществлять в условиях мороза и штормового ветра. Особенно помучались со шпилем Петропавловки - высотники поднялись по лестнице внутри шпиля к наружному выходу, преодолели ещё 20 метров до фигуры ангела по внешней столетней лестнице, о состоянии которой ничего не было известно, и закрепили у основания ангела кольцо с тросом, при помощи которого впоследствии поднимались люди и краска. На здания, которые по причине состояния покрытия шпилей и куполов нельзя было наносить краску, шились специальные чехлы.

Интересно, что в конце войны Сальдау вновь поднялся на Исаакий, чтобы апробировать щадящий раствор для снятия маскировочного покрытия.

сальдау
© Исаакиевский собор в блокаду

Защита уникальных памятников архитектуры от уничтожения и сохранение жизни тысячам ленинградцев – безусловно, колоссальная заслуга выдающегося химика, но не единственная.

Петр Яковлевич родился в 1879 году в крестьянско-батрачной семье в Рижском уез­де Лифляндской губернии (ныне Латвия). Его родители обрабатывали землю местного барона и максимум, что могли себе позволить – это отдать своего сына в сельскую школу, а затем в низшее техническое железнодорожное училище. С 18 лет он работал слесарем, кочегаром, помощником машиниста и техником на железной дороге. Однако амбиции юноши превосходили подобную карьеру. Вечерами он самостоятельно штудировал учебники, а спустя 5 лет успешно сдал экстерном экзамены за восемь классов гимназии в Царском Селе и поступил в Горный институт.

В конце ХIХ — начале ХХ веках российская молодежь проявляла достаточно высокую политическую активность. В студенческой среде все более популярными становились идеи марксистских и социал-демократических организаций. Причастность к революционному движению в родной Латвии вынудила Петра Яковлевича эмигрировать в Швейцарию. Спустя 2 года он вернулся в Россию, правда, до 1910 года проживал и учился в Петербурге нелегально, пока не был полностью оправдан приговором Временного военного суда в Риге.

Такой неоднозначный опыт никак не отразился на положении Сальдау в научно-образовательной среде. В 1912 году он с отличием окончил Горный институт и принял предложение остаться преподавать в стенах родной альма-матер. Ученый проработал там более 50 лет – сначала ассистентом, а позже профессором и заведующим кафедры аналитической химии. С 1920 по 1927 годы он был проректором Горного института по административно-хозяйственной и учебной части.

По воспоминаниям студентов того времени, Петр Яковлевич относился к своим подопечным крайне строго и несерьезного отношения к учебе не терпел. Показательный случай привел в своих мемуарах выпускник ЛГИ Наум Грейвер, лауреат двух Сталинских премий за разработку технологий получения никеля, меди, кобальта, молибдена и платиноидов из сульфидных медно-никелевых руд.

грейвер
© Форпост Северо-Запад / Наум Грейвер

«Группа студентов металлургов (95-ая), работая в химической лаборатории, получила у лаборантки 25 куб. см. спиртового раствора диметилглиоксима и, присоединив к колбе стеклянный холодильник, перегнала этот раствор. Ректификат был торжественно дегустирован всей группой, причем на каждого пришлось в среднем по 10-15 капель, то есть столько же, сколько полагается на один прием валерьянки. Директорствовавший в это время Герман по категорическому требованию Сальдау исключил трех, принявших на себя вину, студентов – Кудрявцева, Тихонова и еще одного – за пьянку. Из них только один спустя год возвратился в институт и еще через год закончил его. Комментарии, как говорят, излишни», - писал Наум Соломонович.

И хотя ученого откровенно боялись практически все обучающиеся в старейшем техническом вузе юноши и девушки, на лекциях у него не было ни одного свободного места. Более того, часть студентов слушала стоя. Они готовы были претерпевать любые страхи и неудобства, так как знали - перед ними абсолютная величина в области химии и металлургии. Об этом свидетельствовали как многочисленные научные статьи и изобретения, так и колоссальный интерес к Сальдау со стороны отечественных и зарубежных ученых.

Например, еще до Первой мировой войны он был командирован вузом в крупнейший технический вуз Германии - Аахенский политехнический институт для повышения квалификации по металлографии, участвовал в международных конференциях в Берлине и Лондоне. Еще большее впечатление на студентов и коллег производил тот факт, что в течение 1927 года он работал в Гарвардском университете в США, где совместно с нобелевским лауреатом Перси Бриджменом изучал методы высоких давлений. Там же он познакомился с «американским отцом атомной бомбы» - легендарным физиком Ропертом Оппенгеймером, позже ставшим научным руководителем Манхэттенского проекта, в рамках которого в годы Второй мировой войны разрабатывались первые образцы ядерного оружия.

сальдау
© Vaille F. O/ Гарвардский университет

В 1918 году Сальдау разработал оригинальный метод электропроводности при высоких температурах, применимый для исследования металлических сплавов, а также создал соответствующий прибор по измерению электропроводности для определения критических точек в железе и стали. Этот научный труд явился не только крупным вкладом в теорию физико-химического анализа металлических сплавов, но и основой создания огнеупорных материалов и ряда легких сплавов высокой прочности для авиастроительной промышленности страны. Это принесло ему международную премию имени Карнеги Совета Лондонского института железа и стали и премию Ахматова Академии наук СССР.

Надо отметить, что многие работы Сальдау были посвящены повышению обороноспособности страны. Поэтому долгие годы на научных статьях Петра Яковлева стояло «Совершенно секретно».

Еще в конце первой мировой войны ученый был привлечен к работе над химическими боевыми средствами, в частности, к вопросу превращения в туманы жидких боевых отравляющих веществ (БОВ) с высокой температурой кипения, которые вслед­ствие малой испаряемости служили для заражения местности на продолжитель­ное время. Сальдау был старшим производителем опытов, проводившихся Химическим комитетом при Главном артиллерийском управлении от самого начало разработки средств осенью 1915 года и до конца войны, с окончанием которой исследования были приостановлены.

сальдау
© Федеральный архив Германии, 1916 год

В начале Великой Отечественной войны к этому вопросу вернулись вновь. В то время вероятность применения фашистской Германией химоружия была достаточно велика – у страны были накоплены сотни тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Басов пригласил Петра Яковлевича и директора ЛГИ Дмитрия Емельянова и предложил институту «дело возобновить и в срочном порядке закончить». В результате Сальдау организовал в стенах вуза спецлабораторию, в которой создавал новые действующие средства - ипритовые ту­манности, способные двигаться по ветру, из высококипящих жидкостей. Работы продолжались вплоть до конца 1944 года.

Всего на счету ученого, который одновременно с ЛГИ работал в Институте общей и неорганической химии АН СССР и Институте археологии РАН, более 70 научных работ и десятки изобретений. Среди них - «Бомбосбрасыватель» (комплект электрических приспособлений для индивидуального сбрасывания бомб) и разработка метода измерения электрическим путем давления газов в артиллерийских стволах по заказу Комиссии по особым артиллерийским опытов. Большая часть его идей была успешно реализована.

Один из крупнейших в СССР специалистов по физической химии металлов и металлографии скончался в 1962 году.