История Рэма Карпова относится к тому времени, когда совестко-кубинская дружба только зарождалась, и в страну победившей революции для помощи в освоении полезных ископаемых отправились наши первые специалисты. Группу горняков в аэропорту Гаваны в 3 часа ночи 2 мая 1961 года встречал сам Эрнесто Че Гевара…
Заслуженный геолог РФ Рэм Васильевич – настоящий герой своего времени. Звучащее на западный манер имя в реалии является аббревиатурой советского периода «Революция. Энгельс. Маркс», хотя сам ученый в шутку расшифровывал как «Революция. Электрификация. Механизация». Он родился в 1930 году, в 1947-ом поступил в Ленинградский горный институт, однако на первом курсе заболел туберкулезом. Около года юноша лежал в больницах и санаториях, окреп и смог вернуться к учебе. К 1959-ому он успел не только с отличием окончить специалитет, но и аспирантуру вуза. Параллельно новоиспеченный горный инженер набирался практического опыта в должности старшего геолога Мончегорской геологоразведочной партии.
В 1961 году Карпов уже считался крепким специалистом по месторождениям никеля – работал старшим инженером по цветным и редким металлам Северо-Западного ТГУ Главгеологии РСФСР, составил геологическую карту масштаба 1:10000 Печенгского никеленосного района и тесно сотрудничал по исследовательской работе с проектным институтом «Гипроникель».
Когда в управление пришел запрос из Министерства Геологии СССР на инженеров, способных заняться восстановлением никелевой промышленности Кубы, руководство решило отправить молодого, но перспективного Рэма Карпова. Приказ из Москвы пришел 12 апреля, в день, когда вся страна восторженно слушала радиосообщения об успешном полете Юрия Гагарина. Начальник Карпова подошел со словами: «В космос ты не полетишь, а на Кубу поедешь!». Помимо него летели еще несколько человек из Норильска по линии «Тяжпромэкспорта».
Горянкам предстояло наладить работу двух предприятий - в Никаро и Моа, до революции принадлежавших американцам. В Никаро на руднике «Мина де Окухаль» ранее добывалась руда, которую подвергали аммиачной переработке в концентрат железа, марганца, никеля и кобальта и отправляли в Штаты для легирования стали. На более современном заводе в Моа использовалась технология с сернокислотной переработкой. Когда кубинцы после революции потребовали от США оплачивать никелевый концентрат по мировым ценам, американцы остановили производство и поставку необходимых технологических реагентов, сбежав на родину.
Вскоре на Острове Свободы были национализированы все предприятия. Кубинцы готовы были все делать сами, но не хватало квалифицированных кадров. Так, без геологической службы они не могли начать работу - никто из местных попросту не умел читать планы, чертежи и таблицы опробования.
За помощью они обратились к «совьетико». СССР согласился наладить поставки аммиака и серной кислоты, а также прислать своих специалистов для организации производственного процесса. В итоге два танкера еженедельно начали возить через океан «нашатырный спирт» из Ильичевска в Никаро.
За поддержку Куба могла платить лишь сахаром и латеритными никелевыми рудами. Хотя они значительно уступали Норильским, Печенгским и Мончегорским по составу (наши давали никель высокой чистоты 99,99%, а кубинские - 20%), решение было исключительно политическим и обсуждению не подлежало.
В республику отправляли по одному человеку на завод каждой специальности – горный инженер, геолог, маркшейдер и обогатитель. Карпов должен был в единственном лице стать той самой недостающей геологической службой в Никаро. Перед поездкой перед ним поставили задачу: анализ имеющейся документации, разработка эффективного плана разработки рудников и претворение его в жизнь.
Дорога была непростой. Добирались через Чехословакию. Выйти после 16-часового полета из самолета, который переместил тебя из мирной Праги в Гавану, где напряжение буквально искрилось в воздухе, и сразу же увидеть Че Гевару с огромным десятизарядным кольтом в кобуре - можно только представить себе эмоции инженеров.
«Он занимал тогда пост министра промышленности Кубы. «Второй человек» в молодом государстве. Это были дни, когда Фидель Кастро впервые провозгласил социалистический характер Кубинской революции, дни, когда за 36 часов были наголову разбиты и пленены более тысячи наемников, вторгшихся на Плайа-Хирон. Какой у Че Гевары был дефицит времени! И, тем не менее, он встретил и провел с нами почти пять часов в зале прибытия аэропорта в ожидании чиновников», - делился Рэм Васильевич в своих воспоминаниях «Первый советский геолог в Никаро (1961-1962)». – «Внешность у него была примечательная, особенно черные, пронизывающие взглядом, глаза и ладная полевая форма. Он напоминал героя нашей гражданской войны, какими в кинофильмах изображались Котовский, Щорс, да и батька Махно. И в то же время добрая, застенчивая улыбка. Неприкрытая радость от встречи с советскими людьми».
Карпову пришлось неоднократно общаться с Че - полноценно и по делу. Например, после прилета советских геологов они вдвоем отправились в Никаро, где предстояло работать Рэму Васильевичу. На совещании команданте представил его мастерам и рабочим и приказал всем строго выполнять его поручения. По словам геолога, к Че кубинцы относились с невероятным почтением, как к ближайшему сподвижнику Фиделя. Стоило ему где-то появиться на публике, обязательно собиралась толпа, и начинался стихийный митинг с возгласами "Venceremos!" и "Patria o muerte!".
На руднике «Мина де Окухаль» Карпов должен был на основании оперативных химических анализов указывать, где добывать сырье. Кроме того, в его задачу входил отбор громадной представительной технологической пробы руды весом более 10 тысяч тонн для дальнейшего исследования в Советском Союзе.
«Требовалось найти участки и смешать очень неоднородную по составу (никель, кобальт, марганец, железо, хром и другие химические элементы), цвету, рыхлости, влажности и другим параметрам массу, чтобы она точно представляла средний состав руды. Этим я занимался месяцев 5, в конечном счете, успешно отправив ее на родину на корабле-рудовозе», - вспоминал доктор наук.
В результате ему удалось обеспечить добычу кондиционной, доступной для технологического процесса выщелачивания, рудной массы. На предприятии заработали экскаваторы, наладился регулярный подвоз танкерами из Ильичевска в Никаро аммиака, была восстановлена геологическая документация и работа химической лаборатории.
В Никаро и Моа стали благополучно производить никелевый концентрат. И в этом достижении был личный вклад каждого из команды приехавших на Кубу советских специалистов.
Че осознавал всю важность минерально-сырьевого комплекса для экономики его страны. Он несколько раз приезжал на предприятие для оценки эффективности работы, встречался с Карповым и его коллегами. Однажды он провел с ними целый день - объездил все 12 забоев, где добывалась и сортировалась руда, интересовался жизнью и бытом гостей, радовался их прогрессу в освоении испанского языка.
В другой раз команданте специально заехал поздравить советских инженеров с праздником 7 ноября и посоветовал им отметить его восхождением на высшую точку Кубы – пик Туркино в Сьерра-Маэстре, как это принято у кубинцев в связи с выдающимися семейными и общественными событиями.
Ровно через год контракт закончился, и Рэм Васильевич вернулся домой. Эта командировка дала отличный старт его карьере. В течение следующих десяти лет он был главным геологом Кольского районного геологоразведочного управления и руководил поиском и разведкой чёрных, цветных, редких и благородных металлов, слюды, апатитов, полудрагоценных и поделочных камней на территории всего полуострова.
В период с 1975 по 1979 год Карпов работал экспертом ООН по экономической геологии в королевстве Непал и руководителем группы советских геологов в Анголе. В начале 80-х он стал заместителем начальника Управления по перспективному развитию геологоразведочных работ в Мингео СССР.
В 1989 году Рэм Васильевич получил предложение занять должность заместителя директора ГлавНИВЦ (Главного научно-исследовательского и информационно-вычислительного центра) Министерства природных ресурсов. Это была новая область знаний, которой на тот момент никто в стране не занимался. У нас только начинали появляться компьютеры, а уж о внедрении IT в природопользование и создании узкоспециализированного программного обеспечения тогда даже не помышляли. В целях обмена опытом в этой сфере Карпов побывал в США, Канаде, Австралии, Англии, Австрии, Дании, Нидерландах.
В 1998 году Рэму Васильевичу было присвоено почетное звание «Заслуженный геолог Российской Федерации».
Несмотря на длинный список стран, где горному инженеру пришлось поработать, самой памятной и важной для него всегда оставалась Куба. В последний раз на Острове Свободы он побывал в конце 1987 года, но уже не качестве простого геолога, а председателя советско-кубинской Комиссии по сотрудничеству в области изучения природных ресурсов Кубы, в том числе нефти, газа, никеля, меди и других полезных ископаемых.
Добыча никелевых руд и производство никелевого концентрата на сегодняшний день являются одной из самых значимых отраслей экономики республики. В стране действуют три крупных никелевых комбината, построенных или модернизированных при непосредственном участии советских инженеров. Один из них - «Comandante René Ramos Latour» у месторождения в Никаро, где более 60 лет назад Рэм Карпов объяснял местным революционерам, где лежит никелевая руда.
При подготовке статьи использовались материалы Рэма Карпова и Михаила Гаврилова
