В середине октября, незадолго до саммита БРИКС в Казани, на базе Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II пройдет Международный форум-конкурс молодых исследователей стран БРИКС «Актуальные проблемы недропользования».
В этом году его традиционная программа будет расширена. В Петербург съедутся не только молодые учёные, но и более ста ректоров ведущих университетов стран БРИКС и государств – потенциальных кандидатов, представители профильных министерств, международных организаций, ученые.Всего около тысячи только иностранных участников.
Гости предстоящего форума рассказали «Форпосту» о своих ожиданиях от этой встречи, о том, как через повышение эффективности недропользования можно укрепить суверенитет страны, и в чём здесь могут помочь университеты.
«Минеральные ресурсы, безусловно, являются одной из основ национального суверенитета. В современном мире внедряются всё новые и новые методы для усиления глобального контроля над экономикой и обществом. Они не всегда учитывают интересы стран – поставщиков минеральных ресурсов. Их правительства должны осознавать важность сохранения независимости в использовании недр» – сказал доктор Бехруз Абтахи, заместитель руководителя Центра международного научного сотрудничества при Министерстве науки, исследований и технологий Ирана.
Стратегическая роль полезных ископаемых в развитии экономики и общества сегодня уже никем не оспаривается. Лучший путь к защите национальных интересов состоит в повышении эффективности технологий добычи и стимулировании глубокой переработки сырья. Страны БРИКС прикладывают значительные усилия в этом направлении. Можно привести в пример масштабный проект «Делай в Индии».
По словам Дираджа Кумара, директора индийского Центра инноваций в области горных технологий (TEXMiN), правительство поручило Индийскому технологическому институту в Дханбаде создать этот хаб для координации всей работы по совершенствованию технологий добычи и разведки.
«Сегодня мы решаем проблемы горнодобывающих и геологоразведочных предприятий, например, путём внедрения оборудования, которое управляется через спутниковую навигацию (CPS-технологии). Таким образом, мы достигаем уровня 3S – безопасной, умной и устойчивой добычи – так называемый майнинг 4.0.
Минеральные ресурсы – это жизненно важное сырьё для основных отраслей экономики любой страны, развитой или развивающейся. Разведка, добыча полезных ископаемых и управление ими должны осуществляться в соответствии с национальными целями и перспективами, которые должны быть интегрированы в общую стратегию экономического развития страны» – отметил господин Кумара.
Ректор крупнейшего государственного вуза Бразилии – Федерального университета Минас-Жерайс – доктор Сандра Регина Гуларт Алмейда считает, что сырьевой сектор, безусловно, должен быть в приоритете работы правительств в виде госконтроля:
«Регулирование здесь должно строиться на основе учёта критически важных моментов: сокращение запасов, развитие добычи комплексных руд [в них содержатся несколько ценных компонентов в концентрациях, достаточных для промышленного использования] ценовые колебания глобального сырьевого рынка, эффективное использование отходов горнодобывающей деятельности для приближения к экономике замкнутого цикла.
Кроме того необходимы инвестиции в вертикализацию минерально-сырьевого сектора [вертикальная интеграция предполагает централизованный контроль над несколькими или даже всеми этапами цепи поставок – от добычи сырья до доставки конечного промышленного продукта потребителю]. Такие усилия всегда способствуют производству продукции с большей добавочной стоимостью».
Подобный подход возможен только при условии тесной связки производства с наукой и образованием. Российская высшая школа, например, уже полтора года развивается в условиях отказа от участия в Болонском процессе. Его деструктивный характер очевиден даже представителям европейского образовательного истеблишмента. В частности директор отдела образовательной политики Европейской ассоциации университетов Михаэль Гебель заявил (Times Higher Education, THE):
«Человека невозможно считать полноценным инженером, если он имеет только степень бакалавра».
Работодатели в Европе в полной мере осознают справедливость такого суждения. Поэтому ориентируют своих бакалавров на магистратуру, как минимум каждый четвертый учится дальше. Кроме того европейские университеты активно привлекают на свои магистерские программы, например, бакалавров–отличников из африканских стран. «Хронически» высокие показатели утечки умов стали предметом активной, но пока ещё не особенно успешной работы большинства государств континента.
О том, что Болонский процесс снижает академический уровень вузов и разрывает их связь с производством, в Европе знают давно. Однако его сторонники заявляли, что эти издержки компенсируются повышением гибкости и мобильности в системе высшей школы.
Ещё в 2014 году профессор социологии Билефельдского университета в Германии Штефан Кюль обосновал несостоятельность подобных заявлений в своей книге «Эффект судоку: университеты в порочном круге бюрократии».
«Бюрократическая машина Болонского процесса только отдалила нас от эффективной международной координации. С введением системы кредитных баллов ECTS межуниверситетское сотрудничество стало менее гибким, чем до принятия Болонской декларации в 1999 году. Это произошло вследствие чрезмерной регламентации при составлении учебных курсов. Пришлось создавать модульную структуру для всех этапов обучения с необходимостью увязать между собой слишком много параметров. Я называю это «эффектом судоку» [головоломка основана на подборе чисел, которые должны одновременно удовлетворять трем условиям]. И ни одна провинция, ни один регион не может отклониться от общей методологии» – считает Штефан Кюль.
Сегодня страны БРИКС готовы совершенствовать свои вузовские системы без болонских «шор», хотя это, конечно же, эволюционный процесс. Он не подразумевает безоглядного отказа от всех европейских наработок.
«Болонская система, с ее акцентом на модульное обучение и мобильность, может в чём-то соответствовать целям социально-экономического развития государства, поощряя гибкую и адаптируемую рабочую силу. Кроме того она способствует широте набора навыков у студентов, что может быть полезно для инноваций и предпринимательства.
Однако существуют справедливые опасения, что она не всегда способна обеспечить адекватную подготовку специалистов в технической сфере для реальной экономики. Достижение правильного баланса между разными образовательными подходами имеет большое значение для обеспечения всесторонней подготовки выпускников вузов и их профессиональной компетентности» – считает проректор Тайюаньского технологического университета Ян И.
Иран, как и Китай, Индия, Бразилия, расположен не в Европе, поэтому не присоединялся, как в своё время Россия, к Болонской декларации. Тем не менее, принципы этого документа использовались в этой стране достаточно активно.
«Иран на протяжении значительного времени внедрял в свою образовательную систему походы Болонского процесса. Изначально инициированный западными странами, он был призван решить их собственные задачи. Наш многолетний опыт показывает, что эти идеи не удовлетворяют требованиям промышленности и иранского общества в полной мере» – отметил Бехруз Абтахи.
С иранским коллегой согласна ректор Университетa штата Минас-Жерайс (Бразилия) Лавиния Роза Родригес:
«Болонский процесс представляет собой инициативу по объединению высшего образования в странах, входящих в Европейский блок, путем создания внутреннего европейского пространства высшего образования. Теоретически, предложение направлено на расширение доступа студентов к высшему образованию и обеспечение большей мобильности студентов. Однако мы считаем, что только страны-участницы могут оценить адекватность этого процесса своим национальным реалиям, учитывая влияние на их национальный рынок труда и социально-экономическое развитие».
Представитель Индии Дирадж Кумар ещё более категоричен:
«Болонский процесс направлен на обеспечение сопоставимости стандартов и качества квалификаций в сфере высшего образования. Но в большей степени он направлен на либерализацию экономики, особенно в сфере занятости, что ведет к промышленному упадку и неэффективности в городской политике».
Предстоящий форум в Петербурге даст возможность его участникам поделиться своими образовательными «ноу-хау» и войти в дискурс по вузовской реформе, которую проводит Россия. Бренд принимающей стороны – Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II, одного из топ-5 лучших университетов мира в своём направлении по версии QS гарантирует высокий уровень дискуссии.
За ходом российской вузовской реформы внимательно наблюдают и академические круги Запада. Несмотря на санкции и резкую антироссийскую риторику.
Ситуация двадцатилетней давности, когда Россия перенимала Болонские принципы, развернулась до степени полной противоположности: через год после старта Пилотного проекта совершенствования системы высшего образования РФ, то есть весной текущего года, Еврокомиссия презентовала свой «План получения европейского диплома» («Blueprint for european degree»), который во многом зеркален стратегии РФ. В частности, когда речь идёт об увязке образовательных программ с потребностями реальной экономики.
Например, такая декларация из презентации нового европейского плана:
«Будущие поколения должны быть оснащены компетенциями и навыками, которые понадобятся европейским обществам для процветания во все более взаимосвязанном мире».
Или такая:
«Для работодателей это облегчит набор высококвалифицированных выпускников, готовых противостоять вызовам быстро меняющегося мира».
Есть основание полагать, что встреча в Петербурге за неделю до саммита глав – государств БРИКС в Казани станет площадкой, на которой «мозговой штурм» образовательной элиты стран – партнеров выльется в востребованные идеи и документы. Их точка приложения – 30 000 вузов мира по данным ООН.