В одном из своих последних интервью в 2004 году министр нефтяной промышленности и председатель Госплана СССР Николай Байбаков предсказал, что через 5-10 лет все мы «окажемся у гроба нефтегазовой отрасли». Тогда все действительно к этому шло, ведь приростом сырьевой базы никто не занимался. Удалось ли специалистам изменить ситуацию, или они просто перенесли фатальную дату?
Кто такой Байбаков
Для начала предыстория. Во время Второй мировой войны Байбаков стал тем человеком, на которого была возложена ответственность за ликвидацию нефтяных скважин и НПЗ на Северном Кавказе. Гитлер столкнулся с дефицитом топлива для снабжения своей армии. Поэтому объявил, что без кавказской нефти войну не выиграет. Это было известно Сталину, и когда в августе 1942 года немцы подошли вплотную к месторождениям, он вызвал молодого эксперта. Николай Константинович к 32 годам уже успел заслужить известность на профессиональном поприще – руководил трестом «Лениннефть» (Баку) и «Востокнефтедобыча». С 1940 года он исполнял обязанности заместителя народного комиссара нефтяной промышленности СССР, что в современных реалиях приравнивается к замминистра.
«Велел немедленно вылететь на Кавказ. «Если вы оставите противнику хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы, немец не придет, а мы останемся без топлива — тоже расстреляем». «Вы не оставляете мне выбора, товарищ Сталин», — только и смог я ответить. «Выбор здесь», — ответил Сталин и слегка постучал пальцем по виску ", - вспоминал Николай Константинович.
Байбаков создал группу, состоящую из опытных инженеров-нефтяников и специалистов взрывного дела. При приближении противника всё ценное оборудование демонтировалось и вывозилось на восток страны, малодебитные скважины немедленно выводились из строя, а особо богатые — продолжали использоваться и должны были уничтожаться лишь при самых крайних обстоятельствах. За полгода пребывания горного инженера на Северном Кавказе немцы не добыли ни одной тонны нефти, а наш фронт и тыловая экономика получили горячее без накладок.
Этот успех был оценен по достоинству.
В 1944 году Байбаков стал народным комиссаром нефтяной промышленности СССР, а с 1948 года — министром нефтяной промышленности СССР. Первостепенная задача – восстановить отрасль, которая вошла в войну с 32 млн тонн добычи нефти, вышла с 19 млн тонн.
Все силы были брошены на геологоразведочные работы. Например, в районе Урало-Поволжья был найден целый ряд серьезных залежей.
В 1948 году у деревни Ромашкино (Тимяшево) вскрыли девонский пласт - при испытании скважины был получен фонтан дебитом более 120 тонн в сутки. Ромашкинское нефтяное месторождение вошло в список крупнейших в мире. Из его недр было отобрано более 2,2 млрд тонн нефти, при этом высокий потенциал сохраняется по сей день. Подобные находки вкупе с внедренными под руководством Байбаковым передовыми технологиями по повышению нефтеотдачи пластов позволили объемам добычи нефти в СССР стремительно пойти вверх.
В 1955 году министра назначили на новую должность - председатель Государственной комиссии Совета министров СССР по перспективному планированию народного хозяйства. Отвечал за долгосрочные планы макроэкономического развития страны.
С 1957 года - пост председателя Госплана РСФСР.
А дальше была ссора с Никитой Хрущевым, который инициировал поспешную замену отраслевого управления экономикой на территориальное. Это предполагало ликвидацию профильных министерств и создание совнархозов. Байбаков был категорически против, чтобы вопросы развития принципиально важных производств переходили на местные органы власти. Критика привела к переводу в провинцию – словно в назидание его назначили председателем Краснодарского совнархоза. Однако талант руководителя и нефтяника проявился и здесь – он ввел в эксплуатацию нефтебазу «Шесхарис» в Новороссийском порту. Нефтетерминал с 1964 по 1996 год превратился в крупнейшую экспортную базу страны с перевалкой более 50 млн тонн нефти и нефтепродуктов в год, поставляемых в 23 страны мира.
В 1964 году Октябрьский пленум ЦК КПСС освободил Никиту Хрущева от всех должностей, и в 1965 году его преемник Леонид Брежнев вновь назначил Николая Байбакова председателем Госплана СССР. На этой должности он проработал два десятилетия. Одним из итогов его руководства можно назвать следующую цифру: в 1988 году СССР добывал уже 624 млн тонн «черного золота».
Прогноз Байбакова
Легендарный нефтяник, который в послевоенный период стал, как сегодня сказали бы, антикризисным топ-менеджером, был очень обеспокоен положением дел в минерально-сырьевом комплексе в 2000-е годы.
«Если раньше ежегодная добыча всегда была меньше, чем прирост новых разведанных запасов, то сейчас обратная картина. Геологоразведка, по сравнению с советским временем, сократилась втрое. Это недопустимо! Весь наш хваленый экономический рост - только за счет проедания запасов. Считаю, что сегодня одна из самых важных задач, стоящих перед нефтегазовым комплексом, - резкое увеличение объема геологоразведочных работ. Что будет со страной, которая в большей степени кормится за счет нефте- и газодобычи?» - спрашивал в своем последнем интервью Николай Байбаков.
Это мнение разделяет и ректор Санкт-Петербургского Горного университета Владимир Литвиненко, который был лично знаком с Николаем Константиновичем.
«Минерально-сырьевой сектор останется фундаментом отечественной экономики еще, как минимум, на ближайшие 20-30 лет. Но он не может развиваться без прироста запасов, без повышения эффективности геологоразведочных работ. Во времена Советского Союза действовало чёткое правило – на каждую тонну добытых полезных ископаемых, было необходимо прирастить полторы», - говорит руководитель старейшего технического вуза России.
Байбаков призывал к принятию срочных мер по реорганизации сегодняшней схемы добычи и реализации полезных ископаемых.
И меры приняты были, правда, большого оптимизма у участников рынка они не вызвали. В 2011 году был создан холдинг «Росгеология», объединяющий государственные геологоразведочные предприятия. Таким образом, государство стало самостоятельно в рыночных условиях заниматься производством углеводородов. При том, что в большинстве стран-экспортеров это является прерогативой частного капитала. Помог ли этот шаг улучшить ситуацию с воспроизводством запасов?
«Госкорпорации в мире создаются в низколиквидном секторе, где нет конкуренции. Нефтегазовый сектор - высоколиквидный, высокодоходный. Поэтому госкорпорация не нужна. Это шаг назад. Правительство должно формировать конкуренцию. Мировая практика показывает, что наиболее эффективной является система, при которой государство не участвует в бизнесе, а посредством правил, инструкций и законов регулирует процесс поисково-оценочных и разведочных работ, определяет нормативы воспроизводства ресурсной базы и мотивирует профильные компании к их исполнению. А приростом запасов занимаются сами недропользователи, обладающие собственными геологоразведочными структурами», - резюмирует Владимир Литвиненко.
На пути к новым месторождениям
ПАО «Геотек Сейсморазведка» была образована в результате объединения в 2000-х годах предприятий советской и российской геофизики. Геофизическая компания работает во всех основных нефтегазоносных областях страны в области сейсморазведки на суше и в транзитной зоне.
«Сложно надеяться, что сегодня возрастет количество или финансирование поисковых работ. Напротив, наблюдается стагнация. В 2020 году на фоне пандемии в профильных компаниях происходило сворачивание объемов минимум на 50%. Остро встал вопрос создания принципиально иной системы поиска и добычи углеводородов. Необходимо вовлечение в процесс максимального числа участников – частные компании производят поисковые работы, которые потом выставляются на тендер среди акционерных частных нефтяных компаний. Государство при этом может выступать в качестве регулятора и получать проценты. Для успеха важно объединение производственных активов и баз данных всех участников рынка геологоразведочных услуг и последующая работа в унисон. Одно государство не в состоянии финансировать и обеспечивать масштабные поисковые работы. В итоге сегодня они фактически не ведутся. Идет лишь «доразведка» флангов уже известных месторождений», - считает президент ПАО «ГЕОТЕК Сейсморазведка» Владимир Толкачев.
Условно геология – это поиск кладов. Но у нас «разведчики» не свободны в выборе локаций и не ведут самостоятельно работы там, где считают это обоснованным. Принимая заказ от крупных нефтяных компаний, они получают конкретные геодезические координаты, которые четко приписаны в их лицензиях.
Для создания здоровой рыночной конкуренции необходимо гарантировать возврат инвестиций – ведь в случае обнаружения месторождения лицензию на его разработку и эксплуатацию может получить другая, более крупная и влиятельная компания. Создание механизмом учета запасов и защиты инвестора («сквозная лицензия») позволит изменить ситуацию. В большинстве стран так все и работает.
«Поиск полезных ископаемых, который сегодня ведет государство, не приводит к результатам. Практически нет крупных открытий. Неужели все гигантские залежи уже найдены? Это смешно. Государство само себе придумывает работы там, где они никому не нужны. Потом что-то бурит, ставит на баланс и в итоге ничего не находит. Колоссальные деньги тратятся впустую. Если геологоразведку в сегодняшнем виде интенсифицировать, это ничего не изменит. Необходим четкий и жесткий орган контроля, который будет отслеживать производство работ. Например, комиссия при Президенте России по ТЭК», - считает Владимир Толкачев.
На днях замминистра энергетики РФ Павел Сорокин сообщил, что согласно данным инвентаризации экономики разработки месторождений из 30 млрд тонн извлекаемых запасов нефти России только 36% является рентабельным в текущих макроэкономических условиях. Причем осенью 2019 года в Федеральном агентстве по недропользованию рентабельными называли 67% запасов.
Волей неволей, вспомнишь слова Байбакова о цене промаха: «Мы знали, что за ошибки нас могут наказать, и, может, поэтому мы их не допускали»…
